На удивление, у нас нашлось еще больше общих тем, чем можно было подумать, и мы мило болтали о всякой всячине, пока спустя полчаса Костик не стал лихорадочно чесать запястья и кисти рук. Сначала это показалось странны, а потом мне стало вовсе не до смеха, когда я увидела, как быстро при этом покраснела его кожа. Я обеспокоенно спросила:

— Что-то не так?

— Вишня, — обреченно ответил классный.

— Как вишня? — тут я совсем растерялась и снова расстроилась. — Ты же говорил, что вкусно…

Костик облизнулся.

— Конечно, вкусно, Снегирева, — было бы еще лучше, если бы он тоже начал звать меня по имени. — Это ведь моя любимая ягода, вот и не удержался, а я не ел ее уже почти три года, — заметив мое недоумение, он пояснил: — У меня аллергия.

Вот дерьмо… Блин. Это первый и теперь уж точно последний раз, когда ко мне домой пришел мой классный и по совместительству мужчина, от которого я без ума, а я, дура набитая, накормила беднягу тортиком, на который у него аллергия. Если нужно где-то накосячить, обращайтесь сразу к блистательной Джине Грейсон-Снегиревой-идиотке, которая даже такую малость не может сделать как следует. Мне выпал, можно сказать, единственный шанс, но даже его я прое… упустила, в общем. Теперь Костик окончательно меня возненавидит несмотря ни на что, а в четверти мне не видать даже тройки. Черт. Фак.

В столовой дома номер пятьдесят четыре любой, кто зашел бы сюда, мог бы наблюдать до абсурда комичную и нелепую ситуацию: Костя сквозь зубы матерится и неистово, я бы даже сказала отчаянно, чешет руки, я мечтаю просто испариться, а упитанный черный щенок прибежал, почуяв неладное, но вместо лая наградил гостя тем, что стал приветливо пускать слюни на его штаны. Все действие происходит под громкий рев моего мобильного, на который позвонили уже раз пять, не меньше.

Еще пару раз я сбросила звонок Тали, но в конце концов сдалась и ответила. Та сразу стала молоть какую-то чепуху про кино и про то, что сегодня ко мне собирался зайти Костик. Вовремя, однако, она меня предупредила: еще бы до завтра подождала, чтобы сказать. Я, не слушая дальше, что она говорит, нервно бросила в трубку, что перезвоню. Действие разворачивалось дальше: Бродяга ни с того ни с сего воспылал к гостю еще большей любовью и бросился облизывать Костино лицо. Парню, вероятно, было неловко и неудобно сбрасывать дружелюбного щенка с себя, поэтому я поспешила на помощь, однако оказалось, что с нового объекта обожания Бродягу не так-то легко снять.

— Бродяга! — взревела я, и только тогда щенок оставил классного в покое и послушно засеменил в мою комнату, цокая когтями по полу.

— Неужели в честь Сириуса Блэка? — удивленно-радостно спросил такой же фанат поттерианы, как и я сама. Я кивнула в ответ и, вновь оставив гостя одного, помчалась к соседям за таблетками от аллергии: насколько я помню, дочка Клавдии Семеновны жаловалась бабушке на эту напасть.

Вернувшись домой, я обнаружила Костю на том же месте: друг моего брата пытался оттереть свои штаны от собачьей слюны, но похоже, безрезультатно. Я была готова смотреть на это целую вечность и даже больше, ведь такая картина меня порядком рассмешила, но я по-прежнему боялась, что классный меня потом за это убьет. Я вышла из очередного ступора и бросилась к парню уже со стаканом воды, который не разбила только чудом, и пачкой «цетрина». Разумеется, я предложила по-быстрому закинуть в стирку его штаны и, разумеется, я знала, что он не согласится. Костя засобирался домой, и я бы охотно возненавидела себя и за это тоже, но часы и вправду показывали уже без пяти семь.

Бросив попытки отмыть штаны влажной салфеткой, классный заверил меня, что ничего страшного в этом нет и что он все равно на машине, и что поедет сразу домой.

— Спасибо, Джина. Это был действительно приятный день. И на самом деле очень вкусный тортик, раз даже я не смог устоять, — пошутил он.

Это был первый раз за все время, когда он назвал меня по имени. Я уткнулась взглядом в пол и тихо пробормотала:

— Константин Леонидович, извините. Пожалуйста. Неловко получилось на самом деле.

— Ничего страшного, хватит уже извиняться, правда ведь вкусно — учитель улыбнулся. — Вообще после всех наших приключений даже мне неловко, что ты обращаешься ко мне так официально. Мы ведь уже договаривались: можешь называть меня по имени и на «ты», но только не при других учениках.

— Но… Но ведь это все равно не очень правильно?

— А пить шампанское с классным руководителем, значит, правильно? — Костик лукаво улыбнулся. — Да брось, никто же не виноват, что получилось именно так. Ведь мы могли познакомиться при других обстоятельствах, и тогда бы ты точно не стала называть меня «Константин Леонидович», — он очень похоже передразнил меня. Я улыбнулась, не зная, как реагировать на подобное заявление. — Хотя постой, ведь мы и так познакомились при других обстоятельствах, — добавил он, заставив меня покраснеть до кончиков ушей. — Можно считать, что тогда и представились друг другу.

— Ты только не подумай, я не…

— Да ладно тебе объясняться, Джина, — Костя по-доброму потрепал меня по волосам, — придумывать оправдания скорее надо было бы мне, и по-хорошему это я должен был сейчас извиняться. Не скучай, — и ушел, а я побежала следом, и через щель в заборе провожала взглядом его машину, пока та не скрылась за поворотом.

И кто бы мог подумать, что дело в тортике?

В воскресенье под утро вернулась Талина, предварительно написав мне, чтобы я открыла запертую калитку. Это уже не первый раз, когда я прикрываю ее перед бабушкой, которая свято верит, что внучка ночует дома. Оказывается, это именно Таля в пятницу намекнула Косте, что меня стоит навестить, заодно начав этим визитом традиционный обход учеников для проверки условий их жизни. Вообще-то, он проводится осенью, но новый классрук должен делать все заново. Сестра еще и наплела, что суббота — лучший день для этого, потому что в пятницу я буду сильно занята, как и в воскресенье. Затем подговорила Женьку, чтобы перед бабушкой притворился больным и разыграл спектакль с кашлем и температурой, а потом она же позвала Макса в кино, а не наоборот.

— Ой, сама бы ты еще сто лет думала и изводила бы себя, как с Джейком, и это опять бы не привело ни к чему.

— Хорошему? — уточнила я.

— Вообще ни к чему, Джи, — Таля закатила глаза, — вместо того, чтобы сидеть и размышлять, надо действовать!

— Родная, тебя твои действия до Первого канала доведут, — вздохнула я. — Не думаю, что ты так сильно хочешь попасть на «Беременна в шестнадцать».

Подруга виновато улыбнулась:

— Вообще-то у нас с Максом все серьезно, вот честно-честно! А у вас как прошло свидание? — спросила сестра, невинно хлопая ресницами.