– Можно я вам на слово поверю и тут посижу?

Филипп Сергеевич тяжело вздохнул, но не стал переубеждать меня. Тронувшись с места, он выехал с парковки.

Пока мой босс следил за дорогой, я разглядывала внутренний интерьер его автомобиля. Я даже не думала, что мне когда-нибудь придется ехать в такой дорогой машине, из-за этого было немного не по себе. Кожаные сидения и детали внутри салона просто кричали об их высокой цене.

По дороге я старалась лишний раз не двигаться. Молчала и пыталась дышать как можно тише. Филиппу Сергеевичу видимо тоже было не сильно комфортно в моей компании, поэтому в первой же пробке он включил музыку, чтобы разбавить тишину.

Всю дорогу я размышляла о том, с чего вдруг босс решил быть джентльменом. За прошлую неделю за ним таких порывов не наблюдалось. Правда и я каблуки не ломала.

Когда мы подъехали к моему дому, я попросила:

– Можете тут остановить, пожалуйста, – указала я на полосу для парковки на центральной улице с односторонним движением.

– Я могу заехать во двор, – предложил босс.

– Не нужно, – отказалась я. – Не хочу, чтобы кумушки во дворе лишний повод для сплетен получили.

– Без проблем. Ты в этом доме живешь?

– В этом, – подтвердила я.

– А какое твое окно? – продолжал расспросы мой босс, притормозив там, где я попросила.

– Вон те три на углу второго этажа с розовыми цветами на лоджии, – показала я пальцем. – А что? Будете мне камни в окна бросать, если я на работу не выйду?

– Почему-то я так и подумал, – усмехнулся босс, проигнорировав мой выпад. – Ладно, беги. В следующий раз сломаешь каблук, зови.

– Спасибо, конечно, но надеюсь, не придется, – помотала головой я, – а то к хорошему быстро привыкаешь. Вдруг начну слишком часто ломать каблуки, чтобы вы меня подвозили. Дорогое такси получится.

Лиза

Выскользнув из машины босса, я прошла к дому. Шагнула в арку с тяжелыми металлическими воротами и оказалась в своем дворе. Мы живем в исторической части центра города с домами 50-хх годов постройки. Отличительной особенностью нашей архитектуры считается инкерманский белый камень или мшанковый известняк. Благодаря ему наш город называют белокаменным.

Романтики говорят, центр города – это кусочек Питера. Никогда не была в культурной столице, но, наверное, они правы. Наши старые дворики и величественная архитектура действительно совпадают в своем интеллигентном настроении.

Я поднялась по лестнице на второй этаж, скользнув взглядом по темно-зеленой стене, на которой плясали веселые солнечные зайчики, проникающие в подъезд сквозь круглое окно.

Дома меня встретил запах яблочного пирога, мама с бабушкой, а еще мой старший брат. Вообще он уже года три живет отдельно, снимает квартиру вместе со своей девушкой.

– Ой, Серж! – обрадовалась я, так как давно не видела брата и успела соскучиться. – Как твои дела?

– Да работы выше крыши, – вздохнул брат, – пропадаю на СТО с утра до позднего вечера.

Мой брат автомеханик. Ушел из школы после девятого класса. Это было его решение, которое поддержала мама. Брат считал, что он, как единственный мужчина в семье, должен как можно раньше начать зарабатывать, чтобы не сидеть на шее мамы, которая воспитывала нас двоих одна, вместе с бабушкой.

Брат поступил в колледж. Даже выбрал специализацию по любви – ему с детства нравилось ковыряться в стареньком жигуленке вместе с нашим дедушкой, когда тот был еще жив.

Целеустремленностью и работоспособностью моего брата можно восхищаться. Причем он такой с детства – мужичок, как говорили бабушки у нас во дворе. Несмотря на то, что ему приходится платить за аренду квартиры, чтобы жить отдельно с девушкой, по собственной инициативе он регулярно помогает маме с деньгами.

– Мелкая, а ты как? Мама говорит, ты на работу вышла? Совсем взрослая стала у меня сестренка.

– Точнее на практику, но за нее даже платят, – уточнила я.

– Звучит как бизнес-план, – пошутил Серж. – А вообще практика – дело хорошее. Как минимум, наберешься опыта. Если зарекомендуешь себя хорошо, может и на работу потом пригласят.

– Сережа, Лизе еще учиться два года, – запричитала бабушка.

– Бабуль, сейчас время другое, – мягко пояснил Серж. – На умные головы охотятся еще в студенчестве, а Лизон у нас мега мозг. Ладно, девушки, я побежал. Мам, спасибо за пирог!

Серж крепко обнял каждую из нас – меня, маму, бабушку. Его объятия были теплыми и немного грустными, как будто он не хотел уезжать и оставлять трех дорогих ему женщин одних.

Когда за ним захлопнулась дверь, мы переглянулись с мамой и бабушкой, понимая, что снова остались только мы и наш маленький женский мир.

Бабушка пошла к себе в комнату смотреть свою любимую программу с доктором, а мы с мамой остались в просторном коридоре.

– Лисенок, а что с твоей ногой? Она опухла? – обеспокоенно спросила мама.