Люди в кухне поужинали и расходились по двору спать: кто под сараем, кто под амбаром, кто на высокие душистые сеновалы забрался. Кто-то немного потанцевал под « Волгу».

– А что, нельзя, что ли вальс потанцевать под эту песню,– подумала Мэрилин!

Позже всех вышел из кухни Сергей. Он походил по двору, спустил цепных собак, посвистал и, проходя мимо окна Мэрилин Максимовны, поглядел на неё и низко поклонился. Он напевал «Издалека долго…».

– Здравствуй, Серёжа,– тихо сказала ему со своей вышки Мэрилин Максимовна, и двор смолк, стал словно пустыня безмолвная и даже весь мир перестал что то значить для неё..

– Сударыня!– произнес кто-то через две минуты у запертой двери Мэрилин Максимовны.

– Кто это?– испугавшись, спросила Мэрилин Максимовна.

– Не извольте пугаться: это я!

– Головка от кабачка,– подумала Мэрилин Максимовна, а вслух сказала: «что тебе Сергей нужно?

– Дельце к вам, Мэрилин Максимовна, имею: просить вашу милость об одной малости желаю,– у самого весёлые искорки в глазах,– Позвольте зайти на минуту.

Мэрилин Максимовна лёгкой бабочкой подбежала к двери повернула ключ и впустила Сергея.

– Пришёл к вам, несравненная Мэрилин Максимовна, попросить, нет ли у вас какой-нибудь книжечки, почитать, слышал, есть новый роман с чудным названием " Фукусима". Скука очень одолевает.

– У меня Сергей, нет никаких книжечек: не читаю я их, романов этих,– весело отвечала Мэрилин Максимовна, и добавила: «Мне и так весело на природе, жучки бабочки соловьи вот у меня канарейка живёт,– и показала клетку, стоящую на столе с огромными жёлтыми канарейками.

– А мне немного скучно, жаловался Сергей.

– Работать не пробовал?– пошутил и Мэрилин, – и чего ты скучаешь?

– Помилуйте, как не скучать: человек я молодой, живём мы словно как в монастыре каком, а вперёд видишь только то, что, может быть, до гробовой доски должен пропадать в таком одиночестве, – Сказал Серёжа, лукаво улыбался, поглядывая смело в глаза своей хозяйки.

– Чего же ты не женишься?

– Легко сказать, сударыня, жениться! на ком тут жениться?

"Кругом одни крокодилы", подумал Серёжа, а вслух сказал: человек я незначительный, хозяйская дочь за меня не пойдёт, а по бедности я смог получить малое образование, и мне скучно с девушками полностью необразованными, ведь разве могут они что об любви понимать как следует?

Вот и вы, можно сказать, в утешение бы были для другого человека, а тут вы как эта канарейка в клетке содержитесь.

– Да, мне тоже скучно, – вырвалась у Мэрилин Максимовны, и она отвернулась, прикрыв вышиванием покрасневшее лицо.

Сергей заворожено смотрел на танец Мэрилин Максимовны, он первый раз увидел её ножки, её белые чулочки и розовые туфельки, иногда показывались её коленочки. Серёжа с восторгом переводил взгляд с улыбающегося лица Мэрилин на её ножки, лихо танцующие польку.

– Как не скучать, сударыня, в эдакой жизни! Хоша бы даже и предмет какой у вас был со стороны, так прочие делают вам так что и видится с ним невозможно.

– Ну, это ты… Не то совсем, – опять покраснела Мэрилин и отвернулась к окну.

– Мне бы вот ребёночка бы родить, вот бы с ним мне и веселее стало.

– Да, позвольте вам доложить, сударыня, ведь и ребёнок тоже от чего-нибудь тоже бывает, а не просто так, а танцев да от песен, и от канареек дети не родятся. Я ведь столько лет живши по разным хозяевам и на эдакую женскую жизнь по купечеству глядучи, тоже понимаю женщин.

– Моё сердце такое чувствительное, Мэрилин Максимовна, что вот взял бы его вынул из моей груди и бросил бы к вашим ножкам!

У Сергея задрожал голос!

– Что это ты мне тут про своё сердце сказываешь?! Мне это ни к чему, иди ты к себе!– отвернулась к окну, её платье волнами опустилось вниз и успокоилось, только лёгкая рябь шла по платью бирюзового цвета как будто утреннее море.

– Нет, позвольте, сударыня,– произнёс Сергей своим волшебным голосом! Он сделал шаг к Мэрилин Максимовне.

– Позвольте, посмею я прикоснуться к вам, – он тихо прикоснулся к складкам платья.

– Знаю я, вижу и очень даже чувствую и понимаю, что вам надо на свете! Теперь всё это состоит в эту минуту в ваших руках и в вашей власти!

– Ты чего!– полным волнения голосом сказала Мэрилин. Она повернула к Сергею не чувствуя под собой ног. Волнение захлестнуло её, и, не справляясь с этим нахлынувшим чувством, она схватилась рукой за подоконник.

– Свет очей моих, тайная роза моих ночных грёз! Жизнь ты моя несравненная!– прошептал Сергей, и, оторвав молодую хозяйку от окна, крепко обнял её.