– А скажи-ка, служивый, – раздался снисходительный голос Пчиххельса, – ты случайно не мечтал стать капралом? Ну, в глубине души?

– Какой же солдат не мечтает стать маршалом? – улыбнулся ему Альберт. – Мечта же она для того и придумывается, чтобы грезить о ней у костра во время дежурства и знать, что она никогда не исполнится.

– Так, Альберт, – напряглась я, – а о чём ты ещё мечтал во время этих своих дежурств? Надеюсь, никаких драконов, оборотней и прочих давно вымерших существ там не было?

– Почему вымерших-то? – внезапно вступился за оборотней и драконов моховой Пчиххельс. – Хорошо, что тебя никто из них не слышит – обидчивые они ужас какие!

– Альберт! – я внимательно смотрела на смутившегося капрала и предчувствовала большие, просто гигантские неприятности.

– Ну, о приключениях я мечтал, конечно, – неохотно признался Берт, и я мысленно застонала, – но о таких, которых не бывает, это же мечта…

– Уважаемый, Пчиххельс, – очень уважительно обратилась я к нашему чёрному консультанту, и он скосил на меня все три сиреневых глаза, – а не подскажете ли, в чём, так сказать, роль этих Мечтателя и Девы? Что говорит об этом ваше древнее пророчество?

– Оно говорит, что четыре мужчины и одна девушка взвалят на свои плечи непосильный груз: бремя спасения мира, – с подвыванием начал Пчиххельс, и я хотела поторопить его, но предусмотрительно промолчала, а то обидится – и вообще ничего не скажет, – и соберутся они в ПрОклятом замке, откуда и отправятся в свой бессмертный поход!

– И это всё? Понятно, – помолчав, ответила я, стараясь не обращать внимания на восторженное выражение лица Альберта, – а конкретнее: в чём наша задача, если на секунду допустить, что речь идёт именно о нас?

– Конечно, о вас, – проворчала кочка, моргая сиреневыми глазами, – ты – Дева, а он – Мечтатель.

– Откуда вы знаете? – решила всё-таки докопаться до истины я. – Может, Альберт кто-то другой? Кто там был? Воин? Вот он как раз солдат и есть. С чего вы взяли, что он именно Мечтатель?

– Нет в нём духа истинного Воина, – пояснил Пчиххельс, – да и по призрачному мосту мог пройти только Мечтатель: никому другому он не открылся бы.

– Почему? – это уже Альберт решил отвлечься от очередных мечтаний и присоединиться к нам. – Почему не открылся бы?

– Так его же нету, – пожал моховыми плечами Пчиххельс, – он только для Мечтателя и существует. Вот ты откуда про мост узнал?

– Так Генри рассказал, трактирщик, – пояснил удивлённый Альберт, пытающийся понять, как это он умудрился пройти по мосту, которого как бы и нет.

– И о чём ты тогда подумал? – задал наводящий вопрос Пчиххельс, а я, кажется, поняла, к чему он ведёт, и мои догадки мне как-то не очень понравились. Если откровенно – совершенно не понравились, ибо грозили большими проблемами.

– Если честно, – тут мы с Пчиххельсом дружно закивали, – то я подумал, что было бы невероятно здорово, если бы мне удалось увидеть этот мост, а пройти по нему – вообще предел мечта…ний…

На последнем слове Альберт запнулся и посмотрел на нас своими наивными детскими голубыми глазами, в которых неотвратимо зажигалась искра понимания.

– Начал понимать, вижу, – сиреневые глаза Пчиххельса довольно прищурились, – ты – истинный Мечтатель, парень. Только необученный…

– Правильно ли я понимаю, – решила я расставить все точки над всеми буквами, – что Альберт обладает способностью воплощать в жизнь свои мечты? То, о чём он мечтает, сбывается… Рано или поздно, так или иначе, но оно происходит в реальности?

– Совершенно верно, – кивнул наш консультант, снова растекаясь на полу в форме пологой кочки, – все Мечтатели такие. Мало их осталось, может, даже ты, парень, последний будешь.

– Альберт, – нервно хихикнула я, – а ты можешь помечтать, чтобы в замке быстренько закончился ремонт? И господин Шуфель со своими любителями тушёного мяса навсегда исчез из моей жизни?

– Не знаю, – Берт пожал могучими плечами, – надо попробовать…

– Не получится, – злорадно ответил Пчиххельс, открыв один глаз.

– Почему? – спросили мы с Альбертом хором, не сговариваясь.

– Не путайте желание и мечту, – как неразумным детям, пояснила нам кочка, – мечта – это то, что идёт из глубины сердца, её нельзя запланировать.

– А если я вдруг помечтаю что-нибудь неправильное или неприличное? – возмутился Берт. – Оно тоже исполнится?

– Конечно, – равнодушно ответил страж лестницы, явно не собираясь пропускать нас дальше, – вспомни как ты в юности мечтал о… ну, ты понимаешь, да?

– Понимаю, – Альберт покраснел, как юная выпускница пансиона для благородных девиц при виде полуголого гвардейца, – ну… так… в общем-то… так оно и вышло…