После Софья кратко ознакомила меня с этапами завтрашней церемонии, чтобы я имел хотя бы примерное представление о процессе. Я же слушал и запоминал, мысленно молясь Великой Матери Крови, чтобы дала сил и терпения всё это вытерпеть.

— И последний вопрос, — Софья, словно военный генерал, говорила всё четко, без лишних подробностей, давая краткие объяснения по мере появления у меня вопросов, — что будем делать с титулами твоих супруг?

Мой взгляд красноречивей некуда пояснял полное непонимание вопроса.

— При твоей коронации твои супруги могут стать императрицами либо императрицами-консортами. Первый титул обладает такой же полнотой власти, как и у тебя, второй не обладает политическими и военными полномочиями, нося представительский характер. Решать тебе. Вряд ли кто-то осмелится тебе возразить.

— С точки зрения практичности и рационального подхода, Ольга могла бы стать полноправной императрицей, а Тэймэй — консортом из-за совершенно разных уровней силы и возможностей, — вслух размышлял я, — но подозреваю, что так не принято?

— Такая разница в статусах неизменно скажется на отношении, к тому же появятся вопросы к престолонаследию, — подтвердила мои догадки Софья. — Если с тобой что-то случится, могут возникнуть споры, чьи наследники выше в очереди на престол.

— Я вообще не уверен, что власть императриц признают в случае моей смерти, — пришлось признавать очевидное. — Заменить в полной мере мой карающий функционал они не смогут. Вернее, Ольга со временем сможет для орденцев и пустынников, но об этом им знать не обязательно.

— Тогда делай обеих императрицами-консортами, а потом при необходимости внесешь изменения в статусы личными указами, продемонстрировав уровень силы кого-то из супруг, — порекомендовала бывшая принцесса. — Да и к женщинам у власти здесь не особо привыкли.

Я вдруг понял, что в океане придворного этика чувствую себя далеко не акулой, а самой настоящей черепахой: вроде бы и выгребаю, но скорость оставляет желать лучшего.

— Софья, есть у меня подозрения, что тебе придётся несколько сменить род деятельности и создать нечто усреднённое в качестве новых протокольных традиций империи.

— Райо сказал мне тоже самое, вывалив ворох заметок и попросив как-то объединить, чтоб это не было похоже на цирк, — тяжело вздохнула Софья, — кое-что я уже обобщила, но работы там… И да, вы оставляли мне рисунки с иероглифами для перевода, я с ними закончила. Выкладки оставила у вас в кабинете.

— Есть хоть что-то дельное? — не на шутку заинтересовался я.

— Да как сказать. Иероглифы у японцев иногда могут менять значение в зависимости от окружения. И кроме того, некоторые числа у них считаются проклятыми или несчастливыми. Из-за этого в схемах на рисунках местами такая путаница получалась, что я по три, а то и четыре варианта переводов прописывала. Но, если честно, смысла в них так и не увидела.

Софья выглядела разочарованной. Она так искренне надеялась помочь, отыскать некий шифр и облегчить мне работу, что нынешнюю ситуацию воспринимала как личное поражение.

— Поверь, ты мне очень помогла. Просто иногда будущее настолько туманно, что мы не видим в нём смысла, пока нас не ткнут в него носом, — попытался я успокоить магичку жизни.

— Упаси нас Рассвет и Закат от такого будущего, — пробормотала Софья и умчалась по коронационным делам.

На коронациях до этого я присутствовал всего один раз, но восхождение на престол в соответствии с устоявшимися традициями ни в какое сравнение не шло с нашей ситуацией. Зачастую династию основывали завоеватели или же воины, способные удержать не только власть в руках, но и ретивых сторонников от перегрызания друг другу глоток.

Технически, меня можно было отнести и к тем, и к другим. К тому же я прекрасно осознавал, что мне отвели роль пожизненного арбитра между столь разными народами этого мира.

Это как в выражении «казнить нельзя помиловать», от места постановки запятой смысл менялся категорически, так и в случае «жить нельзя воевать» я был той самой запятой, которая имела силу полностью изменить расклад между основными игроками и принудила их жить в мире.

— Вот такой расклад, Юрдан, — я склонился над колыбелью сына и тихим голосом рассказывал ему своё видение ситуации. — Буду я как палач всех пугать, чтобы сидели тихо, как мыши под веником, и жили дружно. Не было бы меня, грызли бы они все глотки друг другу за первенство по силе, а так есть я, и я сильнее любого из них, как факт. Я в их системе мира реальней какого-либо мифического бога. Ведь в случае с богами наказание ещё может и не наступить, а в случае со мной головой расплатиться — раз плюнуть. Вот такое безусловное равенство получилось.

Сын внимательно слушал меня и даже, кажется, кивал, причём даже в нужных местах.

— И ведь я в полной мере осознаю, что проблем добавлю не только себе, но и тебе! Ты принцем станешь, сына! А ещё графом и… Как же там Тэймэй называла их сословие высшее? Не то даме, не то даймё. В общем, титулов будет, как у дурака фантиков. И это мы ещё на титул Занзара не предъявляли права, там, глядишь, и герцоги в роду будут.

Я рассмеялся.

— Представляешь, что у нас за семейка будет? Императоры, князья, герцоги, графы и бароны, будут все титулы, выбирай любой! Княжеский, правда, пока только у твоей тётки Кираны, но какие наши годы, может, и ещё какое наследие выищется! Зато с братьями и сёстрами не придётся воевать, всем хватит.