— Да там того наследства — только долги раздать, — буркнул Алексей. — Я ж подсвечники тогда… Не то чтоб даже ради денег. Я, может, память о матушке хотел спасти.

«Может», ага. Ну, задним умом все благородные. Ладно, не буду так глубоко копать.

— Положа руку на сердце: ты ведь давно понимал, что не твоя тема, не хватает тебе чего-то. Потому в охотники и подался. Так ведь?

— Ну, так…

— А среди охотников потыкался — опять не твоё. Дальше мог по воровской пойти — помнишь, как ко мне вломился? Но опять — неудачно начал. Огрёб сразу и с фейерверками.

— Да не собирался я ничего такого! Просто дядя попросил, я и не думал…

— Вот, что не думал — охотно верю. Люди вообще редко думают, им это не свойственно. Дальше что? Дальше ты лешему продался, а через него — Троекурову. На тёмной стороне себя попробовал. И что? И опять не то! Снова себя на своём месте не чувствуешь.

Алексей сподобился наконец глотнуть пивка.

— Ну и дембельским аккордом — к Ефиму попал. Мелиорация, иные работы. Не попёрло, скажи?

— Век бы тех работ не видел, — буркнул Алексей.

— Вот и мне так показалось. Так что ж в итоге-то, Алексей?

— А ничего. Как был — так и остался. Не пришей к известному месту рукав — так папаня про меня всегда говорил. А я что могу поделать, если ни к какому делу не способен?

— Ты зазря-то на себя не наговаривай. «Ни к какому делу», ишь. К чему-то способен. Просто найти нужно. Может, тебе на Кавказ съездить?

— Зачем на Кавказ? — изумился Алексей. — Там же тварей — как грязи!

— Ну… Быстрые лошади, чёткие горцы, красивые девушки, Максим Максимыч… Н-да, ладно, забей, хреновая идея, ничем хорошим не кончится.

— Вечно ты странные вещи говоришь…

— Это всё потому, что во мне гениальный ум. Гении — они все с прибабахом. Иначе гениальность не работает… В общем, так, Алексей. Держать тебя дальше против воли смысла я не вижу. Троекурова больше нет, а без него ты мне не напакостишь. Сегодня, считаю, отработал все свои косяки, так что можешь быть свободен, топай на все четыре стороны. Захочешь в охотниках остаться — оставайся. Нам в Оплоте администратор грамотный пригодился бы. Прохор крутится, как может, но везде не поспевает, годы уже не те. Ему по-хорошему вообще бы на пенсию выйти… Короче, если интересна вакансия, обращайся. Захочешь при Ефиме остаться — тоже слова не скажу. Ну, а если всё-таки решишь на Кавказ…

— Да не собираюсь я на Кавказ!

— Вот и правильно, и не собирайся, нехрен там делать. В общем, смотри: я из твоей жизни устраняюсь. Отныне ты сам по себе. Если вдруг дури хватит перебежать мне дорогу ещё раз — церемониться не буду, сам понимаешь. Троекурова видел снаружи? Нет? Ну, сходи посмотри. Но препятствовать твоим начинаниям я тоже не собираюсь. Думай, Алексей. И — действуй. Ищи свою судьбу.

Я уже немного захмелел и потерял интерес к разговору. Тем более что всё основное сказано, чего рассусоливать-то. А тут как раз среди охотников поднялось волнение. Они вдруг загалдели в иной тональности. Засвистели, кто-то захлопал в ладоши.

— Ух, какая красавица!

— Родная, куда же ты? Смотри, какой кавалер скучает!

— Милая, как насчёт осчастливить одинокого охотника?

Я с интересом повернул голову. Что ж там за отважная такая дама, что не побоялась Твари с терминатором и пришла в кабак, полный бухих охотников? В следующую секунду я вскочил на ноги и рявкнул:

— Вы охренели, черти?! Это приличная несовершеннолетняя девушка из хорошей семьи! Руки прочь от неё!

Глава 2

Смеркалось и откровенно холодало на улице, куда мы вышли, чтобы поговорить. Я накинул на плечи Анастасии Феофановне свою куртку.

— Это лишнее! — запротестовала та и немедленно чихнула.

— Угу, — кивнул я. — Лишнее, ага. Вы чего тут позабыли-то, прелестное создание? Разве вы не должны быть в Санкт-Петербурге?

Анастасия Феофановна — шестнадцатилетняя кузина Катерины Матвеевны — однажды очень хорошо мне помогла, с лешим. Если бы не её предсказание, я бы и сам в лесу погиб, и десяток свой положил бы.

Гадалка не по крови, но по призванию, Анастасия Феофановна была всерьёз настроена послать лесом все свои титулы и наследства, свинтить в Питер и открыть гадальный салон. По меркам светского общества — катастрофа. По моим понятиям — в добрый путь. Нахрена ещё нужна юность, если не для безумных экспериментов.

Не выгорит — всегда можно, обосравшись, вернуться к родителям. Пока есть запасной аэродром, чего бы и не.

— В Петербурге начинать я побоялась, — откровенно заявила Настя. — Решила, что в Смоленске будет проще. Хотя папеньке с маменькой, конечно же, написала, что уехала в Петербург, чтобы здесь меня не искали.

— Логично.

— Благодарю за понимание, Владимир.

— Ну и как успехи? Бизнес прёт?

— Бизнес, как вы изволили выразиться, идёт. У меня уже есть своя клиентура.