— Геополитика — это теория и практика государственной внешней политики, основанной на максимальном учёте географических факторов.

— Умница, Тихонова. Садись. Заслуженная пятёрка.

— Сергей Георгиевич, так нечестно. У нас страница открыта в учебниках с этим определением! Она могла просто прочесть.

На самом деле мне крупно повезло. Я не слышала слов учителя, но тему запомнила неплохо. Всё думала — не сделаю ли хуже этим обменом местами с Аней. Если она вернётся забитой, то все эти гады могут ещё сильнее ожесточиться против неё.

— Может, тогда ты, Синицина, ответишь мне — чем западная литература различает геополитику и политическую географию?

Белобрысая мямлит что-то нечленораздельное, но ответить не может.

— Тихонова?

Я снова встаю по привычке и отвечаю уверенным тоном:

— «Политическая география» рассматривает государство с позиции пространства, а геополитика — пространство с позиции государства.

— Садись. Твёрдая пятёрка. Синицина — два.

— Но почему?

Я не слушаю возгласы одноклассницы, которая сегодня не просто ответить смогла, но и двойку получила по моей милости. Будет знать!.. Нечего было вмешиваться и говорить про открытую страничку в учебнике.

— Молодец! Даже я не успел запомнить эти определения, — шепчет Захар.

И это элитный лицей для мажоров? У нас уже давно прошли эту тему. Вообще, у нас в школе преподаватели любили забегать вперёд, обучали нас быстро. Да и не было такой травли никогда. Если над кем-то подшучивали, то всегда знали меру. Я даже по Горгоне успела соскучиться. Вот сейчас бы как обняла её!

— Спасибо, — отвечаю шёпотом.

Урок заканчивается, и все спешат покинуть класс. Учитель уходит первым, а я немного притормаживаю, запихивая учебник с тетрадью в сумку. Они как-то не хотят вмещаться, а эта жутко неудобная форма раздражает. Даже у меня настроение отвратительное — могу себе представить, в каком сюда приходила сестра.

Захар дожидается меня, поэтому в классе остаёмся мы одни.

— Самарин, иди… оставь нас с Тихоней на минуту.

Вздрагиваю. Вот же прилипала! Мне его голос скоро в кошмарах будет являться. Сестра так сильно мечтала, чтобы он обратил внимание на неё. Достаточно было надеть красную тряпку, и взгляд быка сосредоточен на тебе теперь даже без неё.

— Я н-не, — заикается Захар, но я перебиваю его.

— Я их не боюсь. Можешь идти.

— Я буду ждать у двери. Если что только позови.

Он испугался Синицину, но готов дать отпор блондинчику? Странно всё как-то. Или просто хочет снова побежать за охранником?

Захар выходит из класса, а Золотарёв пристально смотрит на меня.

— Чего ты добиваешься, Тихоня? Резко хочешь стать местной знаменитостью? Зачем ты дразнишь Свету?

— Я дразню? И мыслей таких не было. Это всё?

Хочу пройти мимо, но Золотарёв хватает меня за локоть. Да что они здесь все тактильные такие? Я же кому-нибудь выбью зубы от злости.

— Не трогай меня. Забыл, что я тебе уже преподала урок на сборах?

— Просто прислушайся к моему совету, Тихоня, — не вздумай сегодня возвращаться домой одна. Вызови такси, попроси маму за тобой заехать, но не ходи одна. Ты уяснила мои слова?

Очень интересно. Его белобрысая что-то задумала? А здесь ведь работы будет куда больше, чем мне казалось изначально. Хватит ли одной четверти, чтобы разгрести всё? А может, проще попросить мамочку перевести дочь в другую школу? Пфф! Я её ещё даже не видела ни разу, а собираюсь о чём-то просить!

— Не знаю, что тебе нужно, Золотарёв, но держись с этой кошкой драной подальше от меня. И лучше её предупреди, что в следующий раз, когда она отважится перейти мне дорогу, её личико сильно пострадает. Уж не знаю, важна ли для тебя внешность, но долго твоя куколка будет светить фонарём под глазом. Это я могу тебе гарантировать.

Хотела прийти тихой мышкой и не отсвечивать, но уже в первый день впуталась в крупные неприятности. Страшит то, что я не успею разгрести всё это до начала каникул, а сестру вряд ли успеют подготовить к новому образу, хоть я и очень рассчитываю на своих друзей.

Думая об этом, я всё-таки вырываю локоть и выхожу из класса.

— Что он тебе сказал? — тут же спрашивает Захар.

— Представления любишь? — спрашиваю приглушённым голосом.

— Он пригласил тебя в цирк? — парень хмурится.

— Бери выше — на ринг. И я приму там участие. Будешь за меня болеть?

— Ань, что ты такое говоришь? — Захар всерьёз обеспокоен.

— Не дрейфь, я быстро уложу эту Свету на лопатки, и ей придётся признать своё поражение. В конце концов, когда-то ей должны были дать ответ. Правда?

Если собирается подкараулить меня около лицея, то ей же хуже. Драться за стенами этого места не запрещено. И вряд ли она скажет правду, когда явится завтра с фонарём. Признать, что её отметелила Тихоня? Нет, это точно выше её сил.