Торик чувствовал себя дважды Ихтиандром, загнанным в клетку к обезьянам. Он проехал лишь половину маршрута, но понял, что дольше не выдержит ни минуты, и наугад вышел где-то в центре города, в районе театра.

Поначалу он просто шел, куда глаза глядят, наслаждаясь отсутствием надоевших лиц вокруг и потихоньку успокаивая измученные нервы монотонным движением. Потом с удивлением обнаружил себя на узкой боковой улочке, где за всю жизнь побывал, может, лишь раз или два. Идти, идти, просто шагать — и все. Улочка перешла в другую, разветвилась и совершенно неожиданно вынесла его к заброшенному кафе. Рядом притулился музыкальный магазинчик под названием «Соната».

Музыку Торик уже давно не покупал, разве что у ребят. Новое ему частенько приносила Вика. Их вкусы далеко не всегда совпадали, но он хотя бы раз слушал все, что она ему притаскивала. А там уж как пойдет.

Некоторые исполнители его цепляли, ему хотелось слушать их снова и снова, тогда он был Вике благодарен. Именно так случилось с группой Roxette. Первые два альбома принесли много любимых песен. Теперь они вместе ждали следующего — Crash! Boom! Bang! «Это я удачно попал», — подумал Торик и вошел в магазинчик.

В зале никого не было. Тихо играла ABBA. Такие знакомые песни. Звук приятный, без хрипов и сипения, обычных для подобных мест. За акустикой здесь явно хорошо следили. Настроение тут же начало улучшаться.

Он разглядывал кассеты, выставленные на витринах. Большинство названий ему ни о чем не говорили, другие вызывали отрицательные ассоциации. У стены вереницей стояли пластинки. Рядом витрину занимали разноцветные компакт-диски. Где же…

— Вам помочь? — вдруг раздался голос, вроде даже знакомый.

Торик обернулся на звук и замер. Из-за кассы встала не замеченная раньше девушка. И это была она, Зоя!

— Ты?

— Это ты?

Их голоса прозвучали почти одновременно. А ABBA тем временем сладкоголосо выводила: «Like an image passing by, my love, my life…» Торик первым оправился от наваждения:

— Ты теперь здесь работаешь?

— Ну да, надо же кому-то и здесь работать, — чуть смущенно улыбнулась она. — А тебя я у нас ни разу не видела.

— Да я и не знал про этот магазин. Честно говоря, даже улицу плохо представляю. Я обычно музыку брал у ребят, в компьютерной фирме.

— Знаю-знаю, я как раз у них софт беру.

— Ты тоже программируешь?

— Ну… как сказать. Не совсем. Я же профильный математик, помнишь? Но сейчас это мало кого интересует. Поэтому так… для себя модельки строю разные на «Маткаде».

— Как интересно. Я тоже пытаюсь модели строить, но в более прикладном смысле. Пишу программы, хотя там и математика попадается. Только, наверное, не такая сложная, как у тебя.

— Дело не в сложности применяемого матаппарата. Мне нравится, когда в центре исследования лежит какая-нибудь красивая, элегантная идея. Часто они бывают при этом еще и простыми. Например, недавно строила цепочки вывода на основе формулы Байеса и там…

— Там все очень сильно зависит от весовых коэффициентов, которые задаешь.

— Ты знаешь? — Вот теперь Зоя посмотрела на него с настоящим интересом, серые глаза ее вдруг распахнулись и заглянули ему прямо в душу, точно как бывает у кота перед прыжком.

— Да, я тоже пробовал Байеса. Но мне не понравилась полная непредсказуемость. Случайные числа — штука очень полезная, а вот случайные выводы — вряд ли. Мне больше нравится работать с шансами.

Зоя слегка отодвинулась, поджала губы и помолчала, собираясь с мыслями. Потом осторожно произнесла:

— Так ты — игрок? Делаешь ставки?

— В смысле? — не понял Торик. — А! Нет-нет, я про шансовое исчисление.

— Шансовое? Но это же просто подраздел теории вероятности?

— Технически — да. Но на практике с шансами работать гораздо удобней. Мне очень нравится одна штука под названием «Лулл».

— «Машина открытий»?

— Ты знаешь Луллия? — Теперь настал черед удивляться Торику. — Я пока не встречал никого, кто хотя бы краем уха слышал о нем.

— Нам на лекциях рассказывали. Когда приводили пример реализаций стратегий.

— Надо же! И ты до сих пор помнишь?

— Еще бы! Мне сам принцип понравился. Такой механический генератор случайных чисел. Только где же там шансы?

— А ты представь, что сектора на его круге не одинаковые. Тогда длина дуги каждого из них…

— …будет характеризовать шансовую меру его выпадения! Слушай, а это элегантно, мне нравится.

— Вот и мне тоже. Я использую этот механизм, когда программно формирую музыкальную ткань.

— Ткань?

— Ну, делаю аранжировку.