Шрифт:
Если прочтешь это до вечеринки, то скажи Салли… В общем, пожелай ей от меня всего наилучшего.
Сэм.– Ничего особенного, мам. Ему нравится в армии, передает привет Салли.
– И все?
Дейзи кивнула:
– По крайней мере, он не забывает нам писать.
– Глупый мальчишка сохнет по Салли, глаз с нее не сводил, пока тут жил, – проворчала Флора. – А она в его сторону даже не смотрела.
Дейзи очень удивилась. Сэм неровно дышит к ее подруге Салли? Нет, Сэм ко всем одинаково расположен.
– Глупости, мам. Он точно так же относится и к Грейс, и ко мне.
– Грейс он жалеет, как раненого птенчика. Уж какой мой Сэм добренький! То-то, гляжу, ни слова о том, где он, чем занят!
Дейзи спустилась в лавку, вся в тревожных чувствах. Если разразится война – а уж Сэм должен в этом разбираться! – то не решит ли правительство, что для местной лавки три работника, пускай один занят только развозом заказов, – это многовато? Не удобная ли это возможность для скромной продавщицы расправить крылышки и попробовать в жизни что-то еще? Страшно… А тут еще слова матери о Сэме и Салли. Сэм влюблен в Салли? Нет, никогда! Если Сэм способен влюбиться, то разве что в машину, а никак не в девушку. И потом, ее старший брат всегда смотрел на сестер и на их подруг свысока.
– Берни пожелал нам веселой вечеринки. Похоже, вся улица только о ней и говорит.
– Мало ли кто о чем говорит, папа? Мама напекла пирожков – вот что важно! – Она нахмурилась. – Как тебе такая мысль? Переставим консервированную фасоль выше, на полку под колбасным фаршем, а груши в банках – наоборот, ниже? Покупатель увидит настоящий обед с компотом!
– Отлично придумано! Тем более что груши не больно расходятся. Молодчина! Я сам обслужу покупателя.
Ну и голова у тебя, Дейзи Петри! Прямо кладезь потрясающих идей! Дейзи взялась переставлять продукты на полках у двери, открывавшейся на лестницу. Сэм намекает, что война откроет новые возможности. Но не по слишком ли высокой цене? Она так погрузилась в свои мысли, что не услышала колокольчика, оповещавшего о приходе гостя. Это был мистер Фишер, пожилой житель их квартала, пользовавшийся особым расположением Дейзи; он всегда покупал газеты. В этот раз ему понадобился еще и чай, аромат которого из разных банок заглушил вульгарный запах сардин.
Дейзи задумалась о своей сестре Роуз, трудившейся на заводе боеприпасов «Виккерс» до семи вечера и поэтому не участвовавшей в подготовке к вечеринке. Ее босс, судя по всему, не верил газетным заверениям, что войны не будет, и наращивал производство.
Дейзи вытерла полки и по-новому расставила банки с колбасным фаршем, фасолью и грушами. Теперь можно было с чистой совестью подняться наверх и начать готовиться к встрече с друзьями.
– Я немного прибралась в гостиной и занесла несколько стульев, – сказала ей мать, раскладывая сандвичи на своих лучших блюдах. – Если соберется еще больше народу, кое-кому придется сидеть на полу.
– Спасибо, мам, но если будут сплошные стулья, где же нам танцевать? Вот вымоюсь и сама взгляну.
– Тебе бы лучше передохнуть, детка.
Дейзи уже собралась возразить: «Я здоровая, как лошадь», но вовремя одумалась. Если разразится война, то ей все равно недолго осталось взвешивать овсянку и рис и читать газеты. «Не бойся, Дейзи. Лучше подумай о том, какую пользу ты можешь принести…» – бормотала она еле слышно, без всякого усилия перетаскивая два кресла в красных оборках обратно в родительскую спальню.
О лучшем начале вечеринки нельзя было и мечтать. Флора Петри сшила для своих дочек-двойняшек широкие юбки: для Роуз – пеструю, в цветочек, отлично смотревшуюся на ее высокой стройной фигуре, а для миниатюрной Дейзи – темно-зеленую хлопковую, прекрасно подходившую к блузке цвета морской волны с рукавами-буфами, которую чудом нашли на прилавке местного рынка. Даже Грейс Паттерсон, еще одна хорошая знакомая Дейзи и Роуз, оделась понаряднее, хотя призналась подругам, что раскопала свое черно-белое платье без рукавов в куче тряпья в благотворительной лавке своей сестры.
Все выглядело так, будто никто не проговорился о приготовленном для Салли сюрпризе. Но о нем знал почтальон, а значит, и все, кого он обходил, тем не менее Салли клялась, что пребывала в полном неведении. Она пришла в восторг от нарисованного Дейзи и Роуз плаката с выведенным большими буквами пожеланием «Удачи, Салли!» и с утверждением «Салли Бруэр, звезда из Дартфорда». Теперь она просила, чтобы кто-нибудь повесил плакат в ее спальне в родительской квартире по соседству, рядом с кинотеатром, где ее отец работал киномехаником. Из девятнадцати друзей, бывших одноклассников, четырем пришлось отказаться от приглашения – самим или через кого-то. Двое ребят уже поступили на службу в растущую армию, еще двое трудились сверхурочно на заводе боеприпасов.
Оставшиеся пятнадцать бодро поглощали сандвичи и пирожки с яблоками, запивая их фруктовым пуншем со строго отмеренной дозой алкоголя. Танцы продолжались до позднего вечера. Большинство учились только до пятнадцати лет. Одна Салли, «звезда Дартфорда», окончила среднюю школу. Теперь ей предстоял трехлетний курс актерского мастерства и сценической речи, и друзья мечтали вскоре увидеть ее на экране местного кинотеатра. Дейзи, Роуз и Грейс клялись друг другу в крепкой дружбе.
Сестры-близнецы были знакомы с Салли еще с пятилетнего возраста. Грейс появилась в Дартфорде семилетней: по никому не ведомым причинам ее отослали из Шотландии, где она жила в приемной семье, к сводной сестре Меган Паттерсон. Салли и сестры-близнецы, воспитываемые любящими родителями, сразу предложили новенькой дружбу.