— Честно, честно! — я сделал страшные глаза, показывая Татьяне Игоревне, что не нужно вставлять комментарии на тему, что правнучку могут не выпустить из страны, всё же династия у неё не самая простая. С другой стороны идиотов трогать единственную и любимую правнучку Мамы-Зимы тоже в мире не так много. Кому хочется жить в ледяной пустыне, а после визита расстроенной бабушки ничего другого там не останется. — Клянусь соседским поросёнком! Тем более Европа это вам не Сибирь-матушка. Там километр проехал, или уже другая страна или отель с парковкой. Путешествуй не хочу. С языками у нас неплохо, в деньгах тоже не нуждаемся, вот и прокатимся.

— В этому году уже не успеем, — покачала головой Лена. — Но в следующем… почему нет? Сдадим сессию и рванём! Или можно на Новогодних каникулах.

— Там дорого будет и забито всё, — включилась в обсуждение Софья. — Лучше всё-таки лета дождаться. Хотя долго, целый год получается.

— Девочки, вы ничего не забыли? — с улыбкой одёрнула их Татьяна Игоревна. — Может стоит сначала сейчас жениха проводить?

— Прости, Сёма, — мордашки у осознавших свой косяк девиц стали жалостными. И когда только научились. Соня в школе ведь была ледяной королевой, и не взглянет лишний раз. Да и Лена с виду та ещё скромница обычно, что даже громких звуков боится. Но нет, вон стоят обе две, смотрят как нашкодившие котята, но при этом у обеих в глазах бесенята так и скачут. — Прости, прости. Мы больше так не будем!

— Засранки, — я покачал головой, и подхватив чемодан, направился к стойке регистрации. — Вернусь, тогда и поговорим.

Оформили меня без проблем. Перевеса багажа не оказалось, документы в порядке, так что вскоре мне выдали посадочный талон. Путь за границу был открыт и внутри у меня немного бурлило от предвкушения. В прошлой жизни я частенько мотался за рубеж, в одной стране айти компании просто было тесно. Так что успел насмотреться на людей и нравы. Но сейчас всё было по-другому, у Запада был явный враг в виде Союза, от чего тот не спешил душить себя разными деструктивными идеями, типа потакания меньшинствам или долбанутой зелёной повесточки, когда в угоду психов, ратующих за экологию, эта самая экология уничтожалась под ноль.

Девчонки снова немного всплакнули, для порядка, но всё же борщить не стали. Татьяна Игоревна так и вовсе не парилась на счёт того, что я куда-то еду. Ну Европа, подумаешь. Она там уже была, правда в составе восьмой гвардейской армии и после её визита город слегка изменил свой облик. Важнее было, что я являлся носителем государственных секретов высшего уровня, но и это не стало препятствием для моей поездки.

За полтора года активной работы разведок всех стран мира без исключения, выйти на меня не смог никто. Вот на учёных, что проверяли технологию аккумуляторов, было устроено более сотни покушений, от банальной попытки вербовки, до похищений и убийств. Два даже удались и заместителю начальника лаборатории, и одному лаборанту были присвоены звания Героев Советского Союза, посмертно. А меня в разработке по этому делу просто не было.

По другим — да. И мне даже довелось пообщаться с резидентом английской разведки. Я правда это потом узнал, кто он был такой, а так дяденька представился доцентом какого-то НИИ из Самары, которой ещё в шестидесятые вернули родное название, занимавшимся разработкой программного обеспечения. К чему именно я так и не понял, но интересовали его нейросети, которые активно использовались в моих соцсетях. Но несмотря на дифирамбы «НаСлуху», удачно подбирающему плейлисты каждому пользователю, и той же сети «НаСвязи», использующей возможности нейросетей для модерации контента и прочих радостей, типа тех же рекомендашек видосиков, доверием к дяденьке я не проникся и откровенничать не стал, отделавшись пространным размазыванием соплей по подоконнику. Мол, так и так, моя только идея, в остальном общался со старшими товарищами и так далее. То есть всё то же самое, что уже говорил не раз различным журналистам, а с ними первое время после получения премии мне пришлось плотно так общаться. И легенду я заучил так, что ночью разбуди, оттарабаню с подробностями, будто всё так и было на самом деле.

Ну что поделать, мне секретностью уже плешь на голове проели. Да и в целом на мой взгляд это звенящая пошлость, вот так в лоб работать. Да, я вчерашний школьник, тогда ещё даже не совершеннолетний, но совесть же нужно иметь! Короче, даже я, насколько уж лопух в этих вопросах, и то насторожился, от неумеренного любопытства дядечки и презрения к наглому сопляку, так и плещущемуся в нём. Мне к тому времени уже довелось и с академиками пообщаться, после премии прятаться смысла не имело, и далеко не все смотрели на меня благосклонно, но там был уже какой-то запредельный уровень, несмотря на то что формально шпион числился в заштатном НИИ.

Как мне потом объяснили, как таковым резидентом он не был. Бриты выскребли всех агентов, даже тех, кто уже несколько десятков лет считался замороженным. Одним из таких и был доцент, которого завербовали ещё в студенчестве при поездке за границу. Естественно, никто не учил его вербовке и прочим премудростям шпионского дела, кинули на удачу, а ну получится что-то выбить из сопляка, поскольку основные силы были направленны на аккумуляторы. Не фортануло, дядечку приняли, взяли за ятра, и заставили работать на нас, пичкая англичан отборной дезой. А я получил статус отработанного материала, так что меня оставили в покое, что и вылилось в эту поездку.

После оформления ждать пришлось недолго. Буквально двадцать минут и нас пригласили на посадку, где шустрый траволатор доставил меня прямо к самолёту. Кстати, раньше такое было только здесь, в Москве, ну и за границей. Дома, в Новосибирске, до самолётов по привычке возили автобусами, зачастую дряхлыми и помнящими ещё Брежнева. Но не в этот раз. Видать до кого-то дошло, что многомилионный город не может иметь убогий аэропорт, и партия расщедрилась на модернизацию. Теперь и сибиряки могли летать как белые люди и не мокнуть под дождём и снегом. Сейчас, правда, в столице стояла жара за тридцать, но я спокойно прошёл в салон, нашёл своё место, закинул в багажный отсек сумку и плюхнулся в удобное кресло, наконец, расслабляясь.