Сумку, как и верхнюю одежду, то бишь джинсы с курткой я взял на конспиративной квартире. Имелся там запасец на всякий случай. Можно было и купить, деньги теперь имелись, но, во-первых, одеваться с нуля привлекло бы внимание продавцов, а второй момент, что новые, явно не ношенные вещи кидались в глаза очень многим. По легенде я путешествую налегке, мне негде хранить большой багаж и следить за идеальной чистотой вещей. Да и денег у двадцатилетнего безработного парня много быть не может по определению. Поэтому выделяться не стоило. Пусть даже не шпионы, но местная полиция может прицепиться, опера тоже не зря едят свой хлеб, а мало ли в чём может быть замешан такой подозрительный юноша.

Потянувшись, я осмотрелся и вынужден был признать, всё же здесь красиво. Не города, как я уже говорил, даже при наличии дворцов он напоминал мне крупную деревню, но природа. Снежные пики Альп величественно возвышались над городом, придавая ему совершенно особую атмосферу, да и сам воздух, кстати, был чистейшим. Оно и понятно, особых производств в Инсбруке не имелось, весь город жил туризмом, обслуживая миллионы желающих покататься на горных лыжах, пофотаться на фоне склонов Пачеркофеля или Нордкетте, а может и возле стен дворцов, хотя как по мне тот же Петергоф крыл местные строения как бык овцу. Да и горы у нас имелись получше, тот же Эльбрус, к примеру. Но ладно, признаю, это во мне говорит маленький советский гражданин. У нас всегда и всё лучше всех в мире и по-другому быть не может.

— О мой бог!!! — пока я любовался красотами гор в лучах восходящего солнца, ведь мы ехали всю ночь, и разминал затёкшую… спину, рядом со мной грохнулся чемодан, а следом прямо на него шлёпнулась девица, экзальтически закатывая глаза и ругаясь по-французски. — Пьер, мы не могли взять билеты на дневной автобус?! Или вовсе полететь самолётом?!

— Мари, ты прекрасно знаешь, что нет, — возле девицы остановился типичный француз лет двадцати пяти и повернулся ко мне. — Простите, месье, это автобус на Париж?

— Да чего ты его спрашиваешь, видно же, что этот колорадский жук ничего не понимает, что ты ему говоришь. — звонко рассмеялась девчонка, — Надо найти водителя…

— Прошу прощения, мадмуазель, но конкретно этот колорадский жук всё понимает. — скажу прямо, мой французский был ужасен, всё же я его целенаправленно не учил, но нахватался по верхам ещё в прошлой жизни, когда занимался саватом, то бишь французским боксом, а потом, уже здесь, немного повторил, пользуясь возможностью сатори. В итоге понимал довольно много, особенно если говорить медленно, но во произношение… когда я попытался пообщаться с Татьяной Игоревной, блестяще говорящей по-французски, она буквально умоляла замолкнуть и перестать её мучить. — А почему колорадский жук?

— Оу, прошу прощения за мою кузину, — вперёд выступил парень, закрыв собой стремительно краснеющую девицу, и перейдя на немецкий. — она говорит быстрее чем соображает. Я Пьер Лепаж, это моя кузина Мари. Мы возвращаемся домой после катания на горных лыжах. Ещё раз прошу прощения за Мари.

— Ничего страшного, — я ободряюще улыбнулся. — я всегда считал, что девушку красит непосредственность. Но всё же почему колорадский жук? Просто у меня никаких ассоциаций не появляется.

— Так называли немцев во время Первой мировой войны, — не стал запираться Лепаж. — Честно говоря я и сам не слишком разбираюсь, откуда это пошло.

— Ах вот в чём дело! — я с улыбкой кивнул. — Тогда понятно. Позвольте представиться, Симон Классен, Брюссель, Бельгия. Путешествую по Европе в поисках вдохновения.

— Оу, Бельгия! — с облегчением выдохнул Пьер. Всё же его напрягала ситуация. — Прекрасная страна и прекрасный город. Вы пишите или рисуете?

— Ни то, ни другое, — я покачал головой. Выдавать себя за художника было худшей идеей из возможных. Писатель ещё туда-сюда, но и то я спалился бы на каких-нибудь мелочах, поэтому не рискнул. — Мои таланты далеки от искусства, хотя некоторые считают написание кода творчеством. Я программист и ищу новые идеи. Вот решил расслабиться и попутешествовать, может осенит и в голову придёт что-то новое и необычное. Что-то такое, что можно превратить в стартап.

— Стартап? — поняв, что ей ничего не грозит и она никого не оскорбила в разговор влезла Мари. По немцки она говорила хуже двоюродного брата, но куда лучше, чем я по-французски. — А что это?

— Грубо говоря, новая, уникальная идея, которую можно раскрутить до момента получения прибыли, — я улыбнулся девчонке, оказавшейся весьма симпатичной. Гораздо лучше, чем немки, которых я привык видеть вокруг. — Это американский термин, прижившийся в бизнес среде. Вот и я хочу придумать что-то эдакое. Что-то, что позволит быстро набрать пользователей и заработать, чего греха таить. Горбатиться с девяти до шести в конторе это не моё.

— Я тебя прекрасно понимаю, дружище! — аж расцвёл Пьер. — У меня тоже небольшой бизнес в Париже, мы с друзьями сдаём велосипеды напрокат. Ну знаешь, такси дорого, пешком тоже особо не находишься, а вот велосипед самое то! Берут и туристы, и местные. Сейчас думаем расширяться…

— Ты уже второй год об этом говоришь! — рассмеялась девчонка, без стеснения сдавая двоюродного брата. — А на деле как сидели в своей будке, так и сидите. Делаете вид, что работаете!

— Зря вы так, мадемуазель, — естественно, я встал на сторону Пьера, хотя бы для того, чтобы отомстить вредине. — Прокат — это весьма перспективное направление. И, кстати, весьма технологичное, особенно в свете появившихся аккумуляторов. Это даст огромный толчок к развитию малого городского транспорта, и кто первый займёт нишу, сорвёт банк.