Шрифт:
– То есть Горячев стал играть против правил. А я такое не люблю.
Недоверчиво смотрю на него. Что-то уж больно ловко все складывается. И Ян будто читает мои мысли, добавляет:
– Разработки тебе вернут. Но в обмен с тебя тоже кое-что потребуется.
Ну, вот и подвох. А я-то уже расслабился.
– Чего ты хочешь?
Ян протягивает мне руку:
– Скоро узнаешь.
– 32 Лена -
Утром я просыпаюсь одна. Спросонья не понимаю, где Надя, растерянно осматриваюсь, а потом понимаю - дочери нет. Подхватываюсь и выбегаю из комнаты. А тут слышу детский смех.
Ноги слабеют, и я сползаю по стенке, так и садясь на пол посреди коридора.
Судя по всему, голоса - Армана и Нади - доносятся из кухни. А я уже испугалась, что ее снова забрали.
Страх отпускает неохотно. Вчера мы все перенервничали. И хотя вечер рядом с дочкой и Нечаевым помог немного отойти от случившегося, я все равно не могу полностью расслабиться.
Когда я пошла укладывать Надюшу спать, Арман спросил, как со мной связался отец, после чего забрал тот несчастный мобильный.
Не знаю, что он там задумал, но выглядел мой муж довольно решительно.
Муж…
Этот статус и радует, и огорчает. Несбыточная мечта, которая манит меня. Сейчас мы официально женаты, и вроде как у нас есть шанс на что-то. По крайней мере, у нас дочь, и Арман признался в чувствах.
Но я ведь понимаю, что для него это все в моменте. Конечно, Надя явно заняла в его сердце определенное место. Как отец, он меня не может не восхищать. Но как муж…
Стоит только вспомнить ту Милу, которая практически повисла на нем в ресторане сразу после нашей свадьбы.
Арман - видный мужчина с хорошим статусом. К нему всегда будет приковано внимание женщин вокруг него. А я, к сожалению, не смогу постоянно жить в таком тонусе. После всех перипетий все, чего я хочу - покоя и уверенности в завтрашнем дне. Мне не нужны эмоциональные горки и взрыв чувств.
Сейчас Арман, вероятно, и правда верит в то, что говорит. Но что будет дальше? Через месяц? Через полгода?
Что если ему надоест образ примерного семьянина? Вряд ли я смогу собрать себя заново. Лучше уж и не начинать.
Слышу, как заливисто смеется дочка, и, собравшись с силами, поднимаюсь и иду к ним. Заглядываю на кухню - Надя сидит на детском стульчике, а ее отец колдует у плиты. Кажется, жарит оладушки, но при этом успевает еще и дочке внимание уделять - то строит забавные рожицы, то, наоборот, вроде как пугает, но Надюша в ответ довольно смеется и хлопает в ладоши:
– Исё!
Арман начинает рычать, хмурясь и изображая то ли тигра, то ли еще кого. И так органично и по-семейному это смотрится!
Не могу сдержать улыбку - мой ребенок счастлив и доволен. Что еще нужно матери?
– А вот и мама, - говорит Арман, заметив меня.
– Разбудили мы тебя?
– спрашивает он, подходя и целуя в щеку. Причем делает это так естественно, будто именно так и начинается каждое наше утро.
Растерянно смотрю на Нечаева, который возвращается к плите как ни в чем не бывало, затем на дочку, которая снова переключается на любимую куклу.
– Садись, завтрак почти готов, - командует Арман.
– Да я могу и сама, - тушуюсь от такой перемены. Еще вчера я видела перед собой грозного мужчину, готового руками рвать обидчика, а сегодня он - глава семейства, который решил накормить нас с утра пораньше.
– Можешь, конечно, Лен, - легко соглашается он, при это ловко орудуя лопаткой.
– Я знаю, что ты все можешь и сама. Но позволь позаботиться, ладно?
И снова этот контраст - раньше бы Арман давил, и давил. Сейчас же он ищет компромисс, пытаясь договориться.
Это очень необычно, и я слегка теряюсь. Не знаю, как вести себя с таким Нечаевым.
– Думаешь, я совсем безнадежен?
– спрашивает он.
– Что?
Арман кивает на оладьи, которые стоят передо мной.
– Прости, задумалась.
– Чай? Кофе?
– А тебе не надо на работу?
– спохватываюсь.
– Я с Надей сама справлюсь и…
– Конечно, справишься, - терпеливо соглашается он. Берет стул и, развернув его ко мне, садится лицом к спинке и смотрит на меня очень серьезно.
– Ты все можешь сама. Я уже убедился в этом. И поверь, восхищаюсь этим. Но теперь у вас есть я. Тебе не обязательно все тянуть самой. Оставь и мне немного, ладно?