Алексей: Отстань от меня! (Отталкивает Хрониста и убегает. Хронист качает головой и выходит следом.)

Пауза.

(Входят Хронист и Алексей. Алексей явно нетрезв, идет, закрыв глаза, при ходьбе Хронист его поддерживает)

Хронист: Вот так, аккуратнее. Еще чуть-чуть и пришли.

(Хронист усаживает Алексея на диван, отворачиваясь от его дыхания)

Хронист: Тихо, тихо. Ну, зачем столько пить?

(Алексей открывает глаза, видит Хрониста, кричит и пытается убежать. На середине сцены спотыкается и падает. Остается сидеть на сцене и плачет.)

Алексей: Ну, за что? За что? Я ведь не убил никого, не ограбил. Жил себе тихо. Почему мне? Ведь есть хуже, чем я! Почему не им?

(Хронист садится рядом с Алексеем. Гладит его по голове. Успокаивает.)

Хронист: Неисповедимы пути Господни.

Алексей: За что? За что?

(Хронист успокаивает Алексея, тот плачет на его плече, всхлипывая «за что». )

Хронист: Тихо. Поспи, завтра будет легче. (Дует на Алексея.)

(Алексей укладывается на пол, и засыпает)

Алексей: (через сон) Слышь, ангел, а что у тебя крыльев нету?

Хронист: (Грустно) Так ведь крылья положены ангелам, что к святым приставлены. Чтобы их к Богу после смерти сопроводить.

Затемнение.

Снова загорается свет. На сцене так же спит Алексей.

Хрониста нет.

(Со стонами просыпается Алексей, держась за голову, садится.)

Алексей: Эй, Хронист, водички подай, а?

(Понимая, что ему не отвечают, начинает оглядываться.)

Алексей: Ау! Ты где, ангел-машинистка? Ау! Выходи давай, подумаем, как дальше жить. Эй!

(Подходит к столу, пьет из кружки.)

Алексей: Спрятался, что ли? Или у вас там разобрались, и я опять тебя не вижу? Ну, давай проверим. Охренеть! (прислушивается) О-х-р-е-н-е-ть! (прислушивается) Все, да? Исчез?

(садится и задумывается)

Алексей: Вот ведь гадость - я тебя не слышу, все в порядке, а ведь все равно знаю, что ты стучишь! Сидишь и пишешь, пишешь!!!

(Звонит телефон.)

Алексей: Алло… Да… Угу… Я тоже погорячился… Нет, не думаю… Знаешь, мне кажется, нам надо расстаться… Нет, так же нравишься…Нет, не нашел другую… Просто не могу больше обманывать твоего мужа… Да, совесть проснулась… Все, больше не звони мне.

(Кладет трубку. Садится на диван и замолкает. ДЕРЖАТЬ ПАУЗУ!!!)

Алексей: (Встает, оглядывает комнату) Эй, Хронист! Собирай манатки и пошли. Я собираюсь оставить тебя без работы. (Выходит)

Пауза. Музыка. Входит Хронист. Не спеша, идет по сцене к зрителю. На ходу вытаскивает из печатной машинки лист. На протяжении всей сцены НЕ ПОВАРАЧИВАЕТСЯ к зрителю спиной.

Хронист: Через тридцать лет в маленьком городке умрет старый священник отец Алексей. Умрет с улыбкой на лице. И на следующий день, за его гробом будет идти весь город. Город, в котором каждый будет помнить, как прислушивался к чему-то неслышному отец Алексей. Будут говорить, что он слышал пение ангелов. (Комкает лист)

Хронист: А через год, после долгих просьб тысяч людей, отца Алексея причислят к лику святых. Единственного святого, чей прижизненный портрет станет чудотворной иконой.

(Замолкает, а затем срывается на крик)

Хронист: Ты что делаешь, зараза! (Кидает в зал скомканный лист) Ты думаешь, крылья легко отращивать? Я же с тобой лететь должен! Ну, погоди, вот догоню! Ух, тогда припомню я тебе, сколько бумаги на тебя ушло!

(Замолкает и добавляет почти шепотом)

Хронист: Подожди меня, а?

(Разворачивается и уходит. На его спине два небольших белых крыла.)

Крылья ангелов

– Давай сожжем кого-нибудь, Габ, - обычно говорит Майк и смотрит на меня своими пронзительными голубыми глазами.

– Давай, - обычно соглашаюсь я. Отчего бы и не согласиться, если здесь нечем больше заняться.

Мы срываемся с крыши, раскрывая крылья. Говорят, это красиво – парящие ангелы. Не знаю. Для тех, кто нас видит – это страшно. Я замечаю это в их глазах.