"Завтрак на плите. Надеюсь, когда проснёшься, он всё ещё будет горячий. А после завтрака, уезжай. Искренне верю и надеюсь, что когда я вернусь, тебя уже там не будет."

– Зря ты в это веришь и надеешься, любовь моя!
– Фыркаю, разговаривая сам с собой. Открываю крышку сковороды. Оладушки. Во рту скапливается слюна.
– Мммм..

Но засунуть за одним руку я не успеваю. Щёлкает дверь, и через пару минут Снежана застывает в проёме кухонных дверей.

– Ты ещё здесь? Я, кажется, ясно дала понять, что не хочу тебя видеть.
– Проговаривает.

– Я только проснулся.
– Пожимаю плечами.
– Вот, собираюсь оценить твои кулинарные способности.

– Три часа дня, Соколовский. Кто так долго спит?
– Нагло отодвигает меня от плиты.
– Садись. Я разогрею.
– Бросает свой маленький портфельчик на стул, начиная кашеварить. Выкладывает на блюдо, засовывает в микроволновку, ставит вариться кофе.

– Если ты не помнишь, вчера я пришёл под утро. Точнее, сегодня. Поэтому так долго проспал. Но я рад. Мне приснилось, что ты говорила мне слова о любви.
– Щурюсь, прекрасно понимая, что это был не сон.

– Чушь какая!
– Щёки девушки заливаются краской. Она такая милая и красивая, что я не могу перестать любоваться. Сегодня волосы завиты в крупные локоны, на лице лёгкий макияж. Одета в бежевый топ, укороченный белый пиджак и такую же плиссированную юбку. Бежевые чулочки вообще не дают покоя. В голове без конца появляются картинки, как я вожу пальцами по их кромке, а потом снимаю с Нежика всё, кроме них.

– Чушь, это наш с Димоном спор.
– Выдыхаю, решая не оттягивать разговор.
– Меня это не оправдывает, но изначально я ничего этого не хотел. Просто он нажал на моё эго, и я, как любой дебил, повёлся. Но я не играл. Ни минуты с тобой я не играл. Открывался, помогал, влюблялся. Всё было по-настоящему. Всё между нами реально. Я люблю тебя. И я благодарен этому грёбаному спору, иначе бы я не встретил тебя.

– И много вы поставили на мою жизнь?
– С грохотом опускает тарелку с оладьями на стол.
– Много ты выиграл, Соколовский?

– Я... Ничего.
– Пожимаю плечами.
– Я предложил Димону всё, что угодно, только бы он не говорил тебе о споре и оставил нас в покое. Он сделал вид, что согласен, забрал машину, деньги и улетел восвояси. И, как оказалось, всё-таки тебе что-то наплёл.

– Он ничего мне не говорил. Я услышала ваш разговор. Ну, часть его.
– Отмахивается.
– Но он видел, что я стою в дверях. Видел и говорил эти гадости, мерзко улыбаясь.
– На шикарных глазёнках вновь появляются слёзы.

– Не плачь, девочка моя. Уже всё хорошо. Всё будет хорошо. Только прости меня. Дай мне последний шанс.

– Ничего не будет хорошо...
– Вертит головой в разные стороны, отпивая чуточку кофе.
– И шанса никакого не будет.

– Нежик...
– Выдыхаю.
– Без тебя моя жизнь тусклая и безжизненная. Будто зрение ко мне и не возвращалось вовсе. Я не играл с тобой. Я проживал с удовольствием каждый совместный миг. Я дышал. А сейчас я задыхаюсь.
– Отставляю в сторону кофе.
– Ты такая красивая, такая манкая. Мне безумно хочется коснуться тебя. Так тяжело наконец видеть тебя и не иметь возможности поцеловать. Так тяжело смо..

– Наелся?
– Перебивает. Её щёки горят огнём.
– Вот и хорошо.
– Собирает всё со стола, не успеваю я ничего ответить. Встаю, отбираю посуду. Ставлю обратно, беря девушку в капкан.

Она прижата задом к обеденному столу, мои руки по бокам. От тяжёлого дыхания наши грудные клетки соприкасаются. Сердце разрывается от чувств и желания. Я схожу с ума.

– Я пизданусь сейчас от того, какая ты красивая. Я влюбился в тебя не видя, а теперь вообще не могу собрать расплавленный мозг. Отвести взгляд. Мне хочется наблюдать за тобой вечно.
– Наклоняюсь ближе, обжигая её щёку горячим дыханием.
– Я так по тебе соскучился...
– Голос хрипнет. Стягиваю с неё пиджачок, запечатывая поцелуй на голом плече.

– Арс...
– шипит, пытаясь отдалиться, но у неё не получается. Мы безумно близко, так горячо, что я сейчас просто растекусь лужицей у её ног.
– Не надо...

– Я хочу тебя...
– Касаюсь пальцами бедра, провожу по кромке чулок. Чувствую как от моего прикосновения на коже образовываются мурашки. Её реснички трепещут, щёки ещё больше розовеют, а пухлый ротик приоткрывается. Мы уже занимались с ней любовью, но ощущение, когда ты видишь все эти эмоции, не сравнится ни с чем. Она как открытая книга.