— Что? — переспросил Клим. — Сейчас придем! Ника, капитану Кихосу опять плохо.

— А почему он зовет нас?

— А кого ему еще звать? «Скорой помощи», как ты сама сказала, в этом веке нет, на корабле — тем более. Да что «Скорая помощь», у них на кораблях, уверен, простой валерианки не найдешь.

— Чем мы ему поможем?..

— Опять ромом?

— Рому больше нельзя. Этот приступ, наверное, рецидив после той порции.

— Рецидив? Слушай, а ты как в медицине, хоть сколько-нибудь?..

— Я — нет. У меня папа — заслуженный врач республики.

— Что ты говоришь? Тогда ты здесь по меньшей мере — кандидат медицинских наук. Пошли. Если капитан Кихос умрет — осложнений у нас, чувствую, прибавится.

Капитан Кихос лежал на постели, закинув голову на подушку. Лицо его опять было синюшным, глаза закрыты. Дышал он тяжело и с хрипом. Сознание капитан уже потерял. Как ни малы были познания Ники, она понимала — нужно что-то делать, иначе капитан Кихос этого приступа не переживет.

В каюте находились трое его помощников. Двое из них курили трубки.

— Дымят, дьяволы! — выразилась Ника. — Клим, открой пошире окошки. Я буду втолковывать этим дубам основные правила неотложной помощи, при сердечных приступах. А ты мне помоги.

— Основные правила?.. Что ж, давай втолковывай.

На табурете возле кровати капитана сидел пожилой моряк с пышными бакенбардами. Потому как он сидел, а двое других стояли, Ника рассудила, что он здесь старший, и начала воспитание с него. Тем более что трубка у него была размером с кулак и дымила, как старинный паровоз.

Ника постучала пальцем по трубке и отрицательно покачала головой.

— Ноу!

Она сказала по-английски, хотя с таким же успехом могла сказать и по-русски. Чернобородый моряк даже не взглянул на нее. Он только передвинул трубку в зубах и, озабоченно посматривая на капитана, выпустил клуб дыма прямо в лицо Нике. И тогда она просто выдернула трубку из его зубов и выбросила за окно.

Чернобородый оторопело моргнул.

Дерзость поступка вначале даже не уложилась в его сознании. Он ничего не понял. А когда понял, то его лицо тут же стало багроветь, и Клим подумал, что на корабле может появиться еще один сердечный больной. На всякий случай он подвинулся поближе. Чернобородый моряк вскочил. Клим ласково, но крепко взял его под руку.

— Климент Джексон, — представился он. — Слушатель духовной академии в Глазго.

Клим не имел представления, есть в Глазго духовная академия или нет, рассчитывая, что моряку сейчас придется сообразить, кто с ним говорит и как ему нужно отвечать.

— Пабло Винценто, — несколько оторопело отозвался он. — Второй помощник капитана.

— Сеньор Винценто, — продолжал Клим. — Надеюсь, вы не хотите принести вред капитану Кихосу?

— Какой вред… о чем вы?

— Я так и подумал. Конечно, вы уже догадались, что свежий воздух сейчас — лучшее лекарство бедному капитану. И вы правы — вам и вашим товарищам лучше всего покинуть каюту и там, на палубе, помолиться святой деве, чтобы она проявила милосердие к несчастному больному. А моя сестра тем временем попробует помочь ему.

Пока Клим говорил, Ника расстегнула рубашку капитана, приложила ухо к его груди. Сердито махнула рукой на присутствующих, показывая, что они ей мешают. И так же, как и на «Аркебузе», ее уверенные действия произвели впечатление на неискушенных моряков. Они послушно выбрались из каюты. Последним ушел второй помощник. Клим вежливо проводил его и закрыл дверь.

Капитан Кихос не открывал глаз, лицо его из синего стало уже багровым.

— Как бы не отдал богу душу, — сказал Клим. — Что будем делать?

— Попробую пустить ему кровь — старинное средство из семнадцатого века. Других лекарств нет.

— А ты умеешь?

— С утра только этим и занимаюсь.

— Ладно, не пугай меня, а то убегу. Я серьезно.

— Во всяком случае, я читала, как это делается.

— Где читала? У отца в справочнике?

— В своей библиотеке, у Стивенсона. В «Острове сокровищ». Помнишь, как доктор Ливси приводил в чувство пирата Билли Бонса?

— Вообще-то, помню…

— Подай мне свой нож. И налей в стакан, чего покрепче.

— Ты… хочешь выпить?

— Ох, Клим! Для дезинфекции, вместо спирта.

Клим достал нож, выпустил лезвие. Бутылка с ромом нашлась тут же, на столе. Он плеснул из бутылки в чашку.

— Господи! — сказал он. — Помоги капитану Кихосу.