А что делать? Погружать носителя в беспамятство, чтобы донести до почти наглухо заблокированного мозга только что полученную и в ту же секунду проанализированную информацию?

На это просто-напросто не было времени. Которое, утекало даже не как песок сквозь пальцы а гораздо, гораздо быстрее.

К тому же, не то, что пресловутые «девять из десяти», а девяносто девять и девяносто девять сотых процента людей, попросту не заметили бы намечающегося развития событий и спокойно и безмятежно прошли бы мимо.

В общем, квазиживой организм среагировал, по его мнению, единственно правильным и возможным образом. А хозяин, в очередной раз непроизвольно поморщился. И действительность повернула в немножко иное русло.

Не сказать, чтобы вектор истории изменился сколько-нибудь заметно. Но ещё одна песчинка упала на чашу весов, склоняя её в никому неведомую но, несомненно, правильную сторону.

— Викеньтьевич, стойте! — Вместе со ставшим уже почти привычным «уколом» получив очередное напоминание о том, «кто есть ху» и отреагировав практически мгновенно, что есть мочи завопил я. — Тут, кажется, интересные дела намечаются!

Орал я по той простой причине, что, неоднократно наученный горьким опытом, не желал подвернуться экзекуции ещё раз. Урок а, вернее, «уроки» были усвоены мною намертво. И, понимая, что всё это «не просто так» я спешилл таким вот, незамысловатым образом сообщить сидящему во мне неведомому мучителю, что полностью согласен с политикой «партии и правительства».

То есть, всеми четырьмя копытами «за» и даже в мыслях не имею ничего «против».

В том, что «направляющий и указующий перст» копается в моей голове я, будучи не совсем конченным идиотом, успел удостовериться не раз. Так что, получив «по мозгам» тут же поспешил «раскрыть варежку» и озвучить пожелания, в конечном итоге действовавшего мне во благо, палача.

Ну а, поскольку, мы двигались в автомобиле с довольно-таки приличной скорость, то болевой импульс прозрачно намекал, что нужно срочно прекратить движение и, по меньшей мере, оглядеться.

Повинуясь моей внезапной команде, Анатолий Викеньтьевич тут же ударил по тормозам. Ну а, чуть не вылетевший через лобовое стекло Василий, не преминул матюгнуться.

— Какого хера, младшОй? — Возопил он, упираясь руками в переднюю панель над бардачком. — Ты чё орёшь, как резанный.

Толком не понимая, что ответить, я растерянно закрутил головой, выискивая что-либо нестандартное вокруг. А старший оперуполномоченный понимающе покивал и полувопросительно произнёс.

— Интуиция?

— Ага. — Подтвердил я, снова оглядывая вполне себе заурядную улицу. — Она самая.

И, хотя ничего, выбивающегося из общей картины не увидел, мой «наставник» и, по совместительству мучитель, не дремал. А, выдав серию несильных уколов, направил моё внимание на тентованный УАЗ, остановившийся возле ювелирного магазина.

И, заодно, на трёх мужчин, поднимающихся по крыльцу в этот, если можно так выразиться, «храм торговли». Хотя, какие могут быть культовые места, в окружающей нас социалистической действительности?

Что привлекло внимание моего «альтер эго» я пока ещё не понял. Но, так как сидящий внутри меня сатрап ни разу не ошибался, дёрнул головой, указывая на вызвавшую подозрение троицу.

— Вон те типы… — Неопределённо протянул я. — Ведут себя как-то странно… И вообще…

— Параноик! — Словно отведав лимона, скривился капитан. И, выражая полное и категорическое несогласие с «как бы моими» наблюдениями, подвёл черту. — Вполне нормальные мужики!

— Хер там! — Получив очередной болевой импульс, не согласился я. И, не желая вступать в никому не нужный спор, предложил. — А, давайте, просто зайдём следом, и посмотрим, что да как…

— Ты думаешь?.. — Что-то услышав в моих словах, мгновенно подобрался Василий. И, обращаясь к Познякову, посетовал. — Эх, оружия у нас собой нету!

Работники правоохранительных органов, и в самом деле, практически не носили с собой положенные по штатному расписанию пистолеты Макарова. Достаточно было авторитета милиции и понимания неотвратимости наказания. Не то, чтобы это сильно сдерживало готовых пойти на крайность закоренелых преступников. Но, тем не менее, факт остаётся фактом.

Никто из нас троих не был вооружён и, в случае опасности, полагаться мы могли только на собственные физические силы.