Восемь месяцев длилась беспробудная попойка для всех кессонщиков, кроме хорвата, Марко Ковачевича, абстинента. Высокий, хмурый, широкоплечий, сосредоточенный. Он вел себя тихо, жил на другом этаже от остальных.

Каждое утро Ковачевич вез всех на работу на белом грузовике. Они работали с динамитом, обжимали капсюли-детонаторы, взрывали горные породы, следили за утилизацией камней из траншеи.

Лучше всего Ковачевич мог подбирать точный размер взрывчатки в непростых ситуациях: напарники прозвали его Крот.

Вечером он вез кессонщиков домой, окутанный сигаретным дымом, а потом пропадал, чтобы погулять по священному городу в одиночестве. По пятницам и субботам Ковачевича никогда не было дома. Он отрастил волосы и отпустил бороду. Он закручивал пряди в пейсы. На момент сдачи проекта он совсем перестал появляться на людях. Кессонщики заявили о его пропаже в полицию Израиля, но Ковачевича найти так и не смогли. Преступный умысел не рассматривался: самоубийство выглядело как единственно возможный вариант. Кессонщики связались с женой, которая ждала его дома в Бронксе, но она тоже не получала от него никаких вестей, и денег на ее банковский счет не приходило на протяжении трех месяцев.

На Ковачевича было составлено извещение о пропаже без вести, но хорвата так и не нашли.

Когда строительство туннеля было завершено, кессонщики собрались вместе, чтобы провести ритуал, который совершали множество раз, в Нью-Йорке, Пенсильвании, Флориде. Они выключили электричество, зажгли свечи, и прошли туннель пешком в темноте из одного конца в другой – вдоль Пути патриархов, под Бейт-Джалой, – их тени дрожали на стенах, поминая исчезнувшего коллегу.

В семисотом году до нашей эры царь Езекия приказал своим подданным прорыть туннель в Иерусалиме, чтобы провести воду от источника Гихона до Силоамского пруда. Ширина туннеля составила один метр, длина – полкилометра.

Работы велись с противоположных сторон горы при помощи долот, молотов, топоров. Тоннели должны были встретиться посередине, но каменотесы не знали, как или где это должно произойти. В определенное время каждый день одна группа бросала инструменты и прикладывала уши и руки к камням, чтобы услышать другую.

Когда они в конце концов смогли различить слабые вибрации от ударов молотов и долот по известняку, тоннели развернули навстречу друг другу. Каменотесы продолжали высекать камень, звуки становились все громче и громче по мере приближения. До встречи оставался один S-образный поворот.

Когда последняя стена обрушилась, вода потекла сверху вниз по наклонной между прудом и источником.

Пройдя туннель Гило наполовину, кессонщики спрятали гипсовую статуэтку Святой Варвары, покровительницы всех проходчиков, в расселину под потолком.

Они не удивились, узнав, что палестинские тоннельщики имели собственные ритуалы: каждые тридцать метров на полотне были вытесаны стрелочки, указывающие в сторону Мекки, крошечный отрезок нити, спрятанный под плитами для защиты.

Зимой две тысячи десятого года двое палестинских орнитологов пошли в поход через пустоши на полпути между Гило и Бейт-Джалой. Они изучали поведение сорокопута, маленькой птицы, которая ловила насекомое на лету и насаживала его на иглы колючей проволоки. Орнитологи – Тарек Халиль и Саид Хоурани – специально оделись так, чтобы костюмы не были похожи на традиционные, а неоновые жилетки можно было легко заметить.

Поздним утром над их головами просвистело несколько пуль. В них и раньше пускали предупреждающие выстрелы, чаще всего поселенцы и жители домов со стороны Бейт-Джалы.

Лежа на пыльной земле, мужчины подняли в воздух белую рубашку Тарека на палке. Телефоны не ловили связь. Они стали карабкаться обратно между кустов, жестких камней и низких оливковых деревьев. Эта территория, большая часть которой стала ничьей, была массивно обрамлена колючей проволокой, где сорокопуты хранили своих насекомых. Когда мужчины были достаточно уверены, что отползли на безопасное расстояние, под небольшой глиняный обрыв, то снова подняли рубашку в воздух. Последовало еще шесть выстрелов.

Мужчины лежали вместе на земле. Ночью их спасли общими усилиями израильского и палестинского подразделений.

Велись многочисленные споры о том, откуда могли стрелять, и через шесть месяцев спустя по доносу был арестован высокий худой поселенец Марк Ковак. В ходе обыска его дома было обнаружено несколько снайперских винтовок. Дальнейшие поиски обнаружили, что Ковак прорыл несколько тоннелей из поселения на нейтральную территорию, где он мог стрелять по непрошеным гостям с любого угла обзора.