– В воздухе?

– Поверь мне, малыш. Просто попробуй ее найти.

Я вздохнул и закрыл глаза. Повернув лицо к небу, попытался представить себе двуглавое копье. Сначала у меня не получилось, но потом я внезапно понял, что вижу копье, но только… другое. Не столь яркое, как последнее, оно мягко светилось, переливаясь ледяными голубыми и белыми отблесками.

– Кажется, она у меня есть, Ааз! – ахнул я.

– Она сине-белая, да? – саркастически усмехнулся Ааз.

– Да, но не такая яркая, как предыдущая.

– Наверное, она просто дальше расположена. Ну ладно, она достаточно близко, чтобы ты смог черпать из нее энергию. Попробуй, малыш. Зацепись за эту штуку и оттолкни землю. Не торопись.

Я подчинился: мысленно потянулся к энергии этой ледяной красоты. Прилив силы, вошедшей в меня, был непохож на все, что я испытывал раньше. Если в прошлые разы, черпая силу, я ощущал прилив тепла, то сейчас я почувствовал прохладу и расслабленность. Скажу больше, я как будто сбросил лишний вес, стал легче.

– Оттолкнись, малыш, – раздался голос Ааза. – Осторожненько!

Мысленно я лениво коснулся земли и лишь на миг поймал себя на странном ощущении, что физически я ничего не чувствую ногами.

– Открой глаза, малыш! Отрегулируй свой полет.

На этот раз голос Ааза донесся до меня из странного места. От удивления я открыл глаза. Я плыл примерно в десяти футах над землей под углом, который быстро приближался к горизонтальной линии. Я летел!

Земля стремительно неслась на меня. На миг меня охватило замешательство, а затем она с зубодробительной реальностью врезалась в меня.

Я лежал так некоторое время, нагнетая воздух обратно в легкие, и мучился вопросом, не сломал ли себе что-нибудь.

– С тобой все в порядке, малыш? – внезапно навис надо мной Ааз. – Что вообще случилось?

– Я… я летал! – Наконец я заставил себя произнести эти слова.

– Вот как? С тобой все ясно. Ты так растерялся, что забыл поддерживать поток энергии, верно?

Я кивнул, не в силах говорить.

– Из всех идиотских… послушай, малыш, когда я говорю тебе, что ты полетишь, ты уж поверь этому!

– Но…

– Никаких «но»! Либо ты веришь в меня как в своего учителя, либо не веришь! Никаких «но» нет и быть не может!

– Извини, Ааз. – Ко мне вновь возвращалось дыхание.

– …я не хотел набрасываться на тебя, малыш, но своим падением ты напугал меня до смерти. Ты должен понимать: сейчас мы начинаем погружаться в довольно мощную магию. И должны ожидать, что она сработает. Неожиданный прорыв вроде этого, да еще с неправильным предметом, может угробить тебя – или меня, если уж на то пошло.

– Я постараюсь это помнить, Ааз. Могу я попробовать еще раз?

– Просто расслабься на несколько минут, малыш. Полет может отнять у тебя много сил, даже без падения.

Я закрыл глаза и подождал, пока пройдет головокружение.

– Ааз? – сказал я наконец.

– Да, малыш?

– Расскажи мне про Извр.

– Что именно?

– Мне только что подумалось, что эти бесы как будто были напуганы до смерти, когда поняли, что ты изверг. Какая репутация у вашего измерения?

– Видишь ли, – начал он, – Извр – это самодостаточное, не слишком гостеприимное измерение. Возможно, у нас не лучшие бойцы во Вселенной, но они достаточно близко, чтобы другие любители путешествий по измерениям держались на почтительном расстоянии. Технологии и магия соседствуют бок о бок и тесно переплетены друг с другом. В целом это довольно мощная гремучая смесь.

– Но почему кто-то должен этого бояться?

– Как я уже сказал, на Извре немало соблазнов. Один из побочных эффектов успеха – обилие прихлебателей. В какой-то момент мы оказались близки к тому, что нас мог захлестнуть поток беженцев и иммигрантов из других, менее удачливых измерений. Когда они стали слишком нас раздражать, мы положили этому конец.

– Каким образом? – поднажал я.

– Во-первых, мы взяли за шкирку тех, кто не вносил никакого вклада в общее благосостояние, и выставили вон. Затем, в качестве дополнительных мер безопасности, начали поощрять слухи об определенном антисоциальном отношении извергов к пришельцам из других измерений.

– Что за слухи?

– Да как обычно. Что мы едим наших врагов, истязаем их ради развлечения или совершаем с ними сексуальные действия, сомнительные по стандартам любого измерения. Люди толком не знают, что из этого правда, а что преувеличение, но не слишком стремятся узнать это из первых рук.

– И что из этого правда, Ааз? – спросил я, приподнявшись на локте.

Он хитро ухмыльнулся мне.

– Достаточно, чтобы слухи казались правдивыми.

Я собирался спросить, что нужно, чтобы считаться вносящим свой вклад в общее благосостояние, будучи иммигрантом, но решил отложить этот вопрос на потом.