Но для этого неприязнь к этой стихии нужно заменить на симпатию.

Недоброжелательность – на дружелюбие.

Враждебность – на благосклонность.

А страх – на любовь.

Ведь любая реакция на уровне инстинкта порождает лишь ответные действия. Но в человеке, помимо инстинктов, присутствует ещё и разум, который в особых жизненных ситуациях мы должны задействовать, как говорят, по полной. Поэтому лишь успокоившись, приняв и полюбив, каждый из нас способен подняться до таких высот, с вершин которых мы однажды увидим тот чудесный остров, что неизменно присутствует в душе каждого из нас. И если мы, не останавливаясь на достигнутом, поднимемся ещё чуть выше, то тогда мы не просто увидим и распознаем этот остров, но и вновь вступим во владение этим чудесным пространством, переняв не только все права, но и почётные обязанности по управлению этим волшебным миром.

Это поистине чарующее пространство, что для каждого в отдельности не знает себе равных, во все времена ждало, ждёт и будет неустанно ждать лишь своего правителя, который в былые времена, сознательно и совершенно добровольно, пресытившись этим волшебным миром, поменял к нему отношение, чтобы затем на своём собственном опыте вновь испытать его прямую противоположность. Постепенно забывая о том, кто мы на самом деле есть, мы захламили этот остров своими собственными или навязанными нам иллюзиями и тем самым изменили его до неузнаваемости. Ведь для того чтобы не просто выживать среди этого, так называемого, мусора и отходов, а жить полноценной жизнью в волшебном, полном интригующих и завораживающих идей и ожиданий мире, нам нужно лишь вновь вспомнить о том, кто мы есть в настоящей реальности. А для этого нам нужно просто знать, что в нашей реальности существует также и другой, совсем противоположный мир. И существует он не где-то там в тридевятом царстве, а там, где каждый из нас находится, прямо здесь и сейчас. И чем раньше мы об этом вспомним, тем быстрее и, самое главное, легче мы сможем навести там порядок.

Ведь сегодня не только любой врач, но и каждый из нас знает о том, что болезнь всегда легче предупредить, чем её лечить. И вопрос состоит вовсе не в том, знаем ли мы об этом или нет. А в том, как мы, то есть каждый из нас в отдельности, наше общество, страна, государство, да и весь мир в целом, относимся к тому, что мы уже знаем.

Я позвонил своему другу Л. и задал ему несколько вопросов. Весьма удовлетворённый его ответами, я с радостью сообщил Максу, что по поводу его проблемы с тазобедренным суставом, возможно, есть альтернатива хирургическому вмешательству.

– Я готов на всё, – ответил он, и в его глазах вновь засветился огонёк надежды.

– Для этого, Максим, тебе вовсе не нужно быть готовым буквально на всё. Тебе пока нужно лишь отправиться, и желательно уже завтра, к одному человеку, который обследует тебя, и лишь затем окончательно скажет, сможет ли он тебе помочь или нет. Если он сможет вернуть твоему суставу былую крепость и подвижность, то смею предположить, что находиться там ты будешь не менее двух недель. И не просто находиться, а неукоснительно выполнять его рекомендации.

– А теперь, дорогой мой, – продолжил я. – Мне хотелось бы убедиться в том, что ты не просто говоришь, а действительно хочешь что-то изменить в своей жизни.

И именно для этого ты должен быть готов, как сейчас, так и потом, буквально на всё.

Поэтому мы с тобой сейчас побеседуем, и ты только честно ответишь мне на некоторые вопросы. Максим ничего не ответил и лишь с готовностью смотрел на меня, а я задал ему первый вопрос:

– Как ты думаешь, почему твои родители хотели видеть тебя в будущем врачом – хирургом?

– Я и понятия не имею, – ответил он задумчиво и продолжил: – Я несколько раз пытался с ними поговорить об этом. Но мой отец, который почти всегда относился и относится ко мне довольно снисходительно, и порой даже чересчур мягко, как только я пытался заговорить с ним об этом, очень грубо обрывал меня, заявляя при этом, что он категорически не желает со мной обсуждать этот вопрос.

– Странно, – ответил я. – Но пока это не так уж и важно. А теперь расскажи мне, пожалуйста, Максим, всё как есть, не стесняясь и ничего не утаивая. Надеюсь, ты понимаешь, что эти вопросы я задаю тебе не из праздного любопытства, а для того, чтобы как можно лучше разобраться в твоих, так называемых, проблемах. Хочу особо подчеркнуть, что лишь ты и только ты сыграл в них главную роль.

– Итак, – продолжил я. – Ты когда-нибудь всерьёз задумывался о том, какие, на самом деле, у тебя чувства к этой девушке с голубыми глазами, которую ты тогда в первый раз встретил на заправочной станции? Ведь если принять во внимание ту ситуацию, куда ты по незнанию и по неопытности вляпался, вполне можно предположить, что ты лишь интуитивно искал и, как тебе сегодня кажется, нашёл в её лице спасительную гавань, которую ты покинешь сразу же, как только утихнет буря, и ты подлатаешь свой корабль.

Макс на какое-то время задумался, и в его глазах я отчетливо видел, что он достаточно серьёзно относится к моему вопросу. А я сидел и молча наблюдал за ним, не прерывая ход его мыслей.

– Я не знаю, – ответил Макс после некоторого молчания. – Возможно, вы и правы. Пока мне довольно трудно ответить на этот вопрос. Единственное, что я могу сказать с полной уверенностью, это то, что я её очень и очень хочу видеть. А что это такое на самом деле, я пока ещё и сам не могу разобраться.

– Разобраться можно во всём, дорогой, было бы на то желание, – ответил я ему и добавил: – Поэтому вспомни, Макс, пожалуйста, что ты сразу же почувствовал, я хочу это особо подчеркнуть, что ты именно почувствовал, когда впервые её увидел? Макс задумался ненадолго и затем ответил: