Походно-полевое

Сборник, включивший в себя 11 лет моей жизни - от студенчества на факультете охотоведения (ныне - природопользования) Иркутского аграрного университета до работы в Нижнеудинском лесничестве. Все, что окружало меня, воспитывало и учило - природа, люди - все они здесь.

Орать «Батарейку» до четырех на Семёнихе*

Моститься по спальникам, глядя, как пляшет костер

И щелкают искры последние в сырости воздуха…

Сон мягко приходит под славный такой перебор.

Под спальник туман забирается – наглым котом,

Тепло уползает от рук, уползает в рассвет

И память безжалостно в нас оставляет следы

Тех сказочных мест, где веселых ребят уже нет…

*Семениха-название пади около Байкала

Одежда грубая, ремень,

С лихвой перетянувший пояс

Шнурков лодыжечный корсет,

Энцефалитки жаркой прорезь

Для глаз вспотевшего лица.

Наждак из ткани въелся в спину:

Под нужным грузом рюкзака

Копыта скоро я откину…

«…И память безжалостно в нас оставляет следы

Тех сказочных мест, где веселых ребят уже нет…»

Припечатывает… По коже

И ожогом и тонкой льдинкой

– На учетных маршрутах утром

Снег искрящийся, снег с хрустинкой.

Припечатывает…Ветрами

Мыс Хобойский встречает, крепко

Обнимает – что рук не вскинуть,

С головы улетает кепка

От степей Тажеранских, солью

Жжет царапины на ладонях

На просторном Ольхоне где – то

Бродят в поисках корма кони…

Сергею Крюкову

Нарисуй мне медведя на бумажном обрывке,

Сидя под огоньком самодельной свечи

Утро.… В ясной воде – харюзовые спинки

Отражают и блещут, как солнца лучи.

Расскажи о походах, о велопробегах,

Или страшных историй на сон мой подкинь.

Над Байкалом – июнь – пробуждение лета

И небес бесконечных – глубокая синь.

…Несуразные снасти, две пойманных рыбы

Вкусный ужин, спокойствие вечера, зной

Опадает, как солнце сквозь ветви лесные.

Завтра нужно вернуться обратно, домой…

А я на Хобое, стою на Хобое

И стелется озеро передо мною

Могучею, столь переливчатой гладью…

(Застыли слова в белоснежной тетради)

А я на Хобое… Стою и немею

С крестом на тесемке, в шаманов я верю

Земля подо мною – спокойна и свята…

Стою на Хобое – ветрами объята

Стою, как фарфоровая статуэтка

А легкие рвутся – удержит ли клетка…

Меж ребрами давит – свободным, горячим

И бьется фарфор в этом ветре незрячем…

Здесь больше не Байкал

Здесь – шум и пыль,

Бензином пахнет воздух.

Всё сплетено – дома,

Машины, люди я

И просто

Зажато до висков

(Аж втиснуто в виски)

Металлом полдня.

Я восхожу в бетонный мавзолей

Уже сегодня.

Спальник больше не пахнет дымом,

Он постиран и упакован

Чувство, будто с покатых плеч

Градом сбило с нас всех погоны.

Возвращаясь в горячий город

Из, горящих росой, распадков

Зноем льётся просторный день,

Только в лёгких немного зябко

Кисточки на розовых ушах

Тело несуразное, тугое

Клочковатость шерсти, искры глаз

Где ещё встречается такое?-

Вахтовый посёлок, степь кругом

(День обычен для геодезистов)

В клетке он лежит, забавный рысь

Вытянувшись поперёк, речисто

Когти вынув из широких лап

Он играет с деревянной плашкой:

Полугодовалый зверь уже

Радует и силой и замашкой.

Табакерке* не спится – черти рубятся в карты

Керосинка чадит, неспокойно дрожа и качаясь

Пламя бьется в стекло, отражаясь в раскосых глазах