Шрифт:
Чувствуя, что не в силах двинуться с места, Аймик схватился рукой за единственный свой оберег из кости и шерсти побежденного им единорога. А человечек вдруг заговорил. Не разжимая губ: «Что это делает тут, в степи, Посланный за Край Мира? Там его ждут, Его место не здесь…»
Слова растворялись в тумане вместе с фигуркой… Судорога пронзила Аймика с ног до головы…
– Аймик! Эй, Аймик, что с тобой? Открыв глаза, он понял, что лежит на берегу и над ним склонился встревоженный Кайт.
– Я за водой пришел, смотрю – ты лежишь! Что случилось?.. ЗНАК?
Аймик ошалело оглядывался вокруг. Уже совсем стемнело… Надо же. Сам того не заметил, как задремал на берегу, и даже… и даже не зачерпнул воды. Он улыбнулся:
– Не Знак, нет. Просто… сон сморил ни с того ни с сего. Должно быть, перегрелся.
Кайтсоблегчением кивнул. Действительно, день был слишком жарок даже для них, степняков.
О своем сне не сказал никому. Сам решил: это не Знак. Мара — не больше. Настоящий Знак должен быть дан не ему одному; другие тоже должны увидеть и понять. И коль скоро настоящий Знак до сих пор не явлен, можно надеяться, что его и не будет.
До осени уже недолго ждать: лето за половину перевалило. Скоро, совсем скоро он, Аймик, обретет наконец-то настоящих братьев и сестер. И жену, конечно, – хорошую, совсем-совсем молодую, любящую. Такая не предаст. И дети у них будут… И вообще – все будет хорошо. Вот только почему-то эта мысль… не слишком радовала.
4
Это случилось, когда они, разделив добычу с сыновьями Беркута, возвращались после очередной Большой Охоты на стоянку, где их поджидали жены и сестры, дети и старики.
Аймик шел рядом с Кайтом, стараясь вслушиваться в его речь.
– Ну, теперь уж и совсем недолго, – говорил Кайт. – Пока мы по степи крутились, наши бабы прежнюю добычу в зимнее мясо, должно, превратили уже. Сейчас займутся тем, что мы принесем, а мы отдыхать будем. Потом пойдем к устью Праворучицы. Помнишь? Где мы тебя повстречали. Ее переплыть придется. Там у нас стоянка для осенних охот. Не у Праворучицы – у Широкой, по которой ты плыл… Остановимся, еще одну Большую Охоту устроим… А там и на зимовье, домой… Ты-то как? Что, надумал? – посмеивался Кайт. – Ну и правильно. Духи – они…
Аймик старался слушать, кивал в ответ, поддакивал. Но почему-то смысл слов Кайта ускользал от него. Их заглушал какой-то странный шум в ушах, напоминающий тот вечный рокот, что слышал он, стоя у Края Мира… Вот к этому рокоту прибавился тонкий, дребезжащий звон… Заколебался воздух, и прозрачные червячкиперед глазами сменились медленно плывущими радужными пятнами…
Аймик потряс головой, потер глаза. На мгновение вернулся нормальный мир, полуденная степь… – Да-да, конечно, – пробормотал он. (…Откуда здесь взялись прелые листья?) Мир сперва качнулся, а затем начал вдруг поворачиваться…
…От горизонта стеной – клубы черного дыма. Ветер несет его вместе с пламенем и жаром сюда, на него, на людей. В панике бегут бизоны, и люди сейчас будут затоптаны, еще до того, как…
…Горит степь. Неба нет, черно, и стена огня – уже вот она, совсем рядом. Нет спасения! Никому. К нему напрасно взывают, он ничего не может сделать…
– Аймик! Аймик, очнись!
Встревоженные голоса, склоненные лица сыновей Ворона. Кайт заботливо отирает его губы, бороду.
(Как же так? Ведь они все погибли, сгорели… Нет. ЕЩЕ нет.)
Аймик силится подняться. – Лежи, лежи!
Его удерживают заботливые руки; у его губ – край бурдюка. Вода тонкой струйкой льется в рот, смачивает пересохшее горло, попадает на лицо. Тепловата, но все равно – как хорошо. Он должен встать. И сказать им правду. Нащупав руку Кайта, Аймик приподнялся и сел.
(Сейчас, сейчас! Пусть голова перестанет кружиться…)
– Кайт! Нужно торопиться. Туда, на стоянку. И сразу уходить…
(Он на мгновение задумался. Уходить? А куда?.. Ну конечно же…)
– …Туда уходить, на север, за Праворучицу! Всем, как можно быстрее! Иначе беда! Огонь! Все будет гореть, все…
Аймик говорил сбивчиво, мешая и путая слова. Но по напряженным лицам сыновей Ворона видел: его понимают.
Да, его понимали, даже слишком хорошо. Степной пожар… Хуже несчастья и не бывает. Вот только прав ли этот чужак? Что может понимать в степных пожарах тот, кто впервые появился в степи всего лишь год назад?