Опять победоносно утвердить.

Дагон падет, и скоро пораженье

Потерпят почитатели его,

И отберут у них все, что коварством

Они отнять сумели у меня.

Mаной

Ты прав в своей надежде, и считаю

Я речь твою пророческой: господь,

Я в том уверен, не позволит долго

Над славою его врагам ругаться,

А слабодушным спрашивать себя,

Кто выше - он или Дагон. Но должен

Я участь облегчить твою покуда.

Не допущу я, чтоб вот так, забытый,

В темничном доме мерзостном ты чах.

Нашел я меж владельцев филистимских

Таких, что выкупить тебя позволят,

Коль скоро ты им больше не опасен

И жажда мести в них утолена

Теперь, когда ты столько муки принял

И ввергнут в рабство, худшее, чем смерть,

Самсон

На хлопоты, отец, не трать напрасно

Ни труд, ни время. Дай мне здесь остаться,

Чтобы мой грех - позорную болтливость

Заслуженною карой искупить.

Чужую тайну безрассудно выдать,

То, что нам друг доверил, разгласить

Есть гнусность, за которую от нас

Отшатываются с презреньем люди,

Якшаться не желая с болтунами,

Чей лоб печатью глупости клеймен.

А я, преступной слабости поддавшись,

Огласке предал божью тайну, то есть

Свершил проступок, за который в бездну

Был ввергнут, по языческим преданьям,

На вечные мученья некий царь,

Mаной

Раскаивайся, сын, в своей ошибке,

Но все ж во вред себе не поступай.

Избегнуть - коль возможно это - казни

Долг самосохранения велит.

Пусть приговор тебе выносит небо,

И пусть его приводит в исполненье

Господня длань, а не твоя. Быть может,

Смягчится бог и грех отпустит твой.

Тот, кто творца, с покорностью сыновней

Приемля жребий свой, о жизни молит,

Скорей пробудит милосердье в нем,

Чем тот, кто умереть упорно жаждет

Не потому, что прогневил творца,

А потому, что на себя разгневан.

Так не препятствуй же моим попыткам.

Кто знает, не угодно ли творцу,

Чтоб, к нам вернувшись, в дом его священный

Явился ты для жертвоприношенья

И вымолил прощение себе?

Самсон

Да, о прощенье я молю, но жизни

Не нужно мне. Когда-то, полн надежды,

Высоких помыслов, отваги юной,

Для подвига предызбранный с рожденья,

Меж смертными сильнейший и уже

Столь громкие деяния свершивший,

Что славою затмил сынов Енака,

Бесстрашием подобен полубогу,

Во всех вселяя страх и восхищенье,

Я проходил по вражеской земле,

Где не дерзал никто принять мой вызов.

И я же, обезумев от гордыни,

Попался в сеть притворных слов и ласк,

Размяк от сладострастья и почил

Челом, увенчанным святой порукой

Моей дотоль несокрушимой мощи,

На похотливом лоне лживой шлюхи,

Которою, как валух, был острижен,

Обезоружен, сил былых лишен

И недругам на поруганье выдан.

Хор

Но ты же подавил в себе любовь

К вину, что стольких воинов сразило,

И жажду, не прельщаясь ароматом

Рубинового этого напитка,

Что веселит богов и человеков,

Лишь ключевой водою утолял.

Самсон

Да, лишь холодной и прозрачной влагой

Тем молоком природы, что алеет

В ручьях и реках под лучом багряным

Проснувшегося дня, я освежался,

Чуждаясь тех, кто голову себе

Хмельным и буйным соком лоз дурманит.

Хор

О, безрассуден тот, кто почитает

Вино залогом нашего здоровья,

И своему сильнейшему бойцу

Бог запретил его вкушать недаром,

Из всех напитков разрешив лишь воду.

Самсон

А смысл какой в воздержности моей,

Коль худшему соблазну я поддался?

Что толку защищать одни ворота,

Врага из бабьей трусости в другие

Впуская? Чем могу я, ослепленный,

Поруганный, раздавленный, бессильный,

Полезен быть народу своему

И делу, мне порученному небом?