Из телефонного разговора с озабоченным «другом» я понял, что меня ждет семья, составом не менее семи душ во главе с авторитарным папашей. Семья целиком помещается в большом загородном доме, имеет связи и хороший достаток, но остро, подчеркиваю слова друга семьи, «остро» во мне нуждается. Ну, в каком смысле во мне? В услугах частного детектива за пятьдесят тысяч «зеленых». Для меня эта миссия была как «пятьдесят оттенков серого», я реально не мог разглядеть где и как меня могут «поиметь».

Итак, в состав жителей усадьбы входили отец, Марк Евгеньевич, три его взрослые дочери от первого брака, Карина, Рената и Агата, вторая жена Лана, два мужа старшей и средней дочерей, Вадим и Сергей, да, чуть не упустил, еще сестра, то ли попаши, то ли его жены со взрослым сыном Константином и прислуга.

Отдельно об отце. Профессию скрывает или забыл. Занимает высокие должности в разных структурах. Подтверждает актуальную для России сентенцию о том, что у нас профессия – это наказание, от которого надо во время избавиться, а должность – спасение. Не важно, что ты умеешь делать, главное – на чем сидишь, главное – как и где ты пристроил ж…пу. Исходя из этого заработанная репутация на х…р никому не нужна. Важно, где ты пристроился, несмотря на репутацию и старания.

…Что касается проблемы…, выходило так, что кто-то шутки ради издевается над лесным семейством и после каждой своей злостной проделки подбрасывает детские карточки с картинками. Вот такой изобретательный джокер. Чего они так переполошились? – думал я. – Не порнографию же он им подбрасывает. Но все оказалось серьезнее.

Мы договорились на четверг, когда вся семья будет в сборе, я предупредил, если кто-то проигнорирует нашу встречу – подозрение падет на него.

Я взял каршеринг-эконом Хёндай и подъехал к особняку. Кованые ворота в стиле английской готики (интересно, где он их снял), тишина и загадочность буквы «М», похожей на «М» перед метро и дополнительно напоминающей, что здесь живет тот самый Матвейчук, которого лучше обходить стороной. Вышел, нажал кнопку, которая не работала, зато работал пес, который искал щель, чтобы выскочить и искусать меня как Тузик шапку. Настроение было ни к черту, а тут такая жаркая встреча.

Ворота начали движение, я въехал. За березовой рощей шла липовая аллея, в конце маршрута, где были припаркованы автомобиль «Газель», и семь легковушек разного калибра, от тяжелого черного как смоль «Майбаха» до «Ниссан Микра» цвета губной помады, я заметил квадратную фигуру, которая могла принадлежать лишь хозяину.

Глава семейства издалека мне сразу напомнил шкаф, да, именно шкаф. Когда я припарковался, шкаф развернулся, – и стал угрюмым сервантом с вращением вокруг своей оси. «Да, малоподвижен, как физически, так очевидно и интеллектуально, – главное, не реагировать на его провокации», – настроил я себя, пока преодолевал до него дистанцию двадцать пять метров.

Встретил он меня ничуть не приветливее своего пса. Причем пса по кличке Бабадук представил, а себя – нет. Аналогия приезда пушкинского Дубровского к Троекурову. Хотя, если бы меня попросили разгадать родословную, скорее отнес бы его к потомкам Собакевича.

Пса уже не было. Поэтому хозяин произвел замер гостя презрительным взглядом и вместо «Добрый день и час!» двинул фразу «Где тебя носит?» Ничуть бы не удивился, если бы после этой фразы он отшлепал меня как нашкодившего шалуна. Заметно было, что при повадках бегемота, он обладает агрессией носорога.

– «Хёндай»?

– Чтобы не светиться, – ответил ему, как мог бы ответить шпион шпиону, со всей серьезностью и убедительностью.

Мы были в окружении массивных деревянных строений, среди которых возвышался трехэтажный терем. Все строения были разукрашены в стиле лубка героями русских сказок и басен, Илья Муромец, Жар-птица, Емеля на печи, Волк с хвостом в проруби, Заяц с морковкой.

Лесной детсад, прямо-таки.

У нас все началось, как в сказке. Наверное, как в сказке и закончится.

Хотя папашу можно понять: с его весом в два центнера и животом, который даст фору любому астраханскому арбузу, ему можно уже не разговаривать, а просто молчать, и все будет понятно.

Девушка в узбекском халате пробежала мимо с подносом и чашками для чая, тут до хозяина дошло, что к беседке он идет не один, и он начал брызгать на меня слюной как жук-бомбардир кипятком. Я уклонился, увеличил дистанцию и сделал ему комплимент о сохранении исконного русского стиля в архитектуре объектов. Он махнул рукой, типа, шагай за мной и помалкивай. Походка медленная, в раскачку.

Он наступал на грунт так, будто проверял, не провалится ли.

В беседке М.Е. продолжил хамоватый тон. Я понял, что этого любителя лубочного искусства уже не перевариваю. Несколько минут знакомства и уже не перевариваю. Папаша развалился на полбеседки. Глаза направил на пол. Щеки отвесил, будто к ним прикрутили аптечные гирьки. Грива жирных волос хаотично разбросал по голове, – ну, скажем так, сено в поле для просушки и то как-то аккуратнее выглядит. По выражению его лица я ожидал начала рассказа, но он принялся рукой смахивать крошки со стола.