– Ты не очень-то вежлив с нашим гостем, ДжиЛаар, – упрекнула Алэ.

– Правда часто невежлива, – отрезал Гэллоу, продемонстрировав Теджу ничего не выражающую улыбку. – Я заметил, что островитяне частенько намечают несколько целей, поскольку их не слишком интересует их достижение.

«Он прав, будь он проклят», подумал Тедж. Привычка к дрейфу глубоко укоренилась в психике любого островитянина.

Когда Тедж смолчал, в его защиту заговорила Алэ.

– Островитяне вынуждены больше ориентироваться по ветру, больше вглядываться в горизонт. Это и не удивительно. – Она сделала в сторону Теджа вопросительный жест. – Всех людей формирует окружающая среда. Не правда ли, островитянин Тедж?

– Островитяне считают, что не менее важно, как мы доберемся до цели, чем добраться до нее вообще, – ответил Тедж. Он и сам знал, что это слабый ответ. Тедж повернулся к экранам. Два из них вели передачу с зонда. Один следил за гиростабилизированной платформой. Он показывал, что платформа уже убрана в безопасное подводное пространство. Другой экран следил за дрейфом зонда. Туша Вашона располагалась прямо под ним. Тедж сглотнул при виде родного острова. Никогда прежде он не видел его с такого ракурса.

Высотомер внизу экрана сообщал, что это вид с высоты восемь тысяч метров. Координатная сетка, нанесенная на изображение, определяла длину острова километров этак в тридцать и ненамного меньшую ширину. Вашон представлял собой гигантский дрейфующий овал с неровными краями. Тедж различил гавань с рыбацкими судами и субмаринами. Лишь немногие суда Вашона можно было разглядеть на воде.

– Каково его население? – поинтересовался Гэллоу.

– Кажется, около шестисот тысяч, – ответила Алэ.

Тедж нахмурился при мысли о том, какая скученность соответствует этому числу в сравнении с просторностью морянских жилищ. Вашон втискивал более двух тысяч человек на каждый квадратный километр… хотя пространство точнее измеряется километрами кубическими. Кубик на кубик – что вверх над водой, что вниз под ее поверхностью. А на некоторых островах поменьше размером плотность населения еще ужаснее – видеть надо тамошнюю толкотню, чтобы в нее поверить. Пространство освобождалось только тогда, когда иссякала энергия – мертвое пространство. Необитаемое. Подобно людям, умирающая биомасса гнила. Мертвый остров был гигантским плавучим скелетом. И случалось это неоднократно.

– Я бы не стерпел такой скученности, – заявил Гэллоу. – Я бы мог только убраться.

– Все не так плохо! – вспыхнул Тедж. – Мы хоть и живем в тесноте, зато помогаем друг другу.

– Уж я надеюсь! – фыркнул Гэллоу. Он повернулся к Теджу и спросил, – Каков ваш послужной список, Тедж?

Тедж уставился на него в мгновенном остолбенении. Это не островитянский вопрос. Островитяне знали послужной список их друзей и знакомых, но уважение к частной жизни не позволяло задавать подобные вопросы.

– Ваш послужной список? – настаивал Гэллоу.

Алэ положила руку на плечо Гэллоу.

– Островитяне обычно считают такие вопросы невежливыми, – напомнила она.

– Ничего страшного, – ответил Тедж. – Как только я стал достаточно взрослым, морянин Гэллоу, я работал на Стене.

– Это такая служба наблюдения, предупреждающая о появлении водяных стен, – пояснила Алэ.

– Мне знаком этот термин, – отмахнулся Гэллоу. – А потом?

– Ну… поскольку у меня хорошее зрение и хороший глазомер, я служил наблюдателем дрейфа… и на субмаринах. Потом, когда я выказал способности к навигации, меня обучили на лоцмана.

– Ах да, лоцман, – сказал Гэллоу. – Из тех, что рассчитывают местоположение острова. Не слишком точно, насколько я знаю.

– Достаточно точно, – возразил Тедж.

Гэллоу только хмыкнул.

– Правда ли, островитянин Тедж, что ваш народ считает, что моряне похитили душу келпа?

– ДжиЛаар! – воскликнула Алэ.

– Нет, пусть он ответит! – настаивал Гэллоу. – Я недавно прослышал о фундаменталистских настроениях на островах – таких, к примеру, как Гуэмес.

– Ты невыносим, ДжиЛаар! – выпалила Алэ.

– Я ненасытно любопытен, – возразил Гэллоу. – Так что вы скажете на этот счет, Тедж?

Тедж знал, что должен ответить, но когда он заговорил, собственный голос показался ему удручающе громким.

– Многие островитяне верят, что Корабль вернется, чтобы простить нас.

– И когда это будет? – поинтересовался Гэллоу.

– Когда мы достигнем Коллективного Сознания!

– А-аа, старые истории о Великом Переходе, – фыркнул Гэллоу. – И вы в это верите?

– История – мое хобби, – заметил Тедж. – Я верю, что нечто важно произошло с человеческим сознанием во время Клоновых Войн.