Придя домой, они ещё раз позавтракали, напились кофе, который обе любили. Часок отдохнули, а потом пошли к Мологе. Там у Леры была укромная поляна, где она собирала землянику.

Вечером за ужином они допили коньяк, и опять был Валин концерт. Но Лере уже и этого было мало. Уловив Валин московский акцент на «а», она стала просить сказать что-нибудь для записи.

– Ну, я не знаю, что сказать. Давай лучше стихи какие-нибудь почитаю. Есть у тебя стихи? У Леры была библиотечная книжка со стихами Андрея Дементьева, и она принесла её. Валя стала выбирать стихотворения на свой вкус. Лера записывала на магнитофон и не переставала восторгаться, какая Валя способная. Как выразительно она читает, ей только со сцены читать. Валя опять комично раскланивалась, подражая эстрадным артистам.

– Ты замужем была когда-нибудь? – спросила Лера.

– Никогда, – решительно ответила Валя.

– А что, не встретила что ли никого?

– Каждый день встречаю. Знаешь сколько у меня мужчин на работе? И все под моим началом. И все должны слушаться меня и подчиняться. Так что у меня с мужчинами особые отношения. Так постепенно они всё больше и больше узнавали друг о друге.

На следующий день к ужину Лера съездила в магазин и купила кагор, но после него Валин голос почему-то не зазвучал. Пришлось на следующий вечер опять покупать коньяк; и опять были романсы, восторженные возгласы такой на редкость благодарной слушательницы, смех. Валя не особенно рассказывала о своей работе, но и без того Лера поняла, что она служит в органах безопасности и занимает высокий пост. И тем более её поражало, как при такой профессии, в таком сильном мускулистом теле, может скрываться такая нежная чувствительная душа. Такая восприимчивость к утонченной салонной музыке, к хорошим стихам.

Неделя пролетела незаметно. Вместе они насобирали Вале ягод. Обратно она решила для разнообразия возвращаться в Москву поездом. Лера опять поставила Валины немногочисленные пожитки на велосипед, и они пошли на станцию. Валя забралась в вагон. Лера, не любившая никаких сентиментальных прощаний, села на свой велосипед и поехала домой.

Из окна ещё стоявшего на платформе поезда Валя наблюдала за удаляющимся велосипедом; он становился всё меньше и меньше. Валя – далеко не поэт; ей никогда в голову не приходило сочинять стихи, а тут вдруг неожиданно сложились фразы:

Одиноко опять. Гляжу я в окно.

Только лес да вокзал – всё чужая округа.

А тебя уже нет, ты уже далеко.

Вновь увижу ль тебя, родная подруга?

Но они встретились. Этим же летом Валя приезжала к Лере ещё два раза. Они уже были как настоящие сёстры. Обе они считали, что им необыкновенно повезло, что они вот так неожиданно нашли друг друга. На второй раз Валя привезла в подарок Лере дорогие часы, подарила мобильный телефон, чтобы они могли перезваниваться. Лера не хотела, было, брать подарки, но Валя уверила, что это не разорит её; у неё хорошая зарплата; она даже помогает детскому дому.

Потом Валя уехала на полгода в командировку на Кавказ. Они переписывались, созванивались. Лера говорила, что она чуть ли не каждый день слушает её романсы. А весной Валя пригласила Леру к себе в Москву, заранее спрашивая, куда бы та хотела сходить. «В зоопарк мечтаю попасть», – отвечала в письме Лера.

В день приезда Валя была на службе, и встретить её не могла. Зато Москва встретила Леру суматохой вокзала. Выйдя из поезда, ей начало казаться, что она никогда не выберется из толпы, заблудится, пропадёт. И действительно, она заблудилась в переходах метро. Но не растерялась, пошла искать полицию. Молоденькие полицейские заулыбались, написали ей в записке, как лучше ехать. И она наконец-то добралась до Валиного дома на самой окраине Москвы.

На следующий день они пошли в зоопарк. Весна была ещё холодная, зябкая. Большинство зверей находилось в тёплых отапливаемых помещениях. На открытом воздухе были в основном звери с густой шерстью: лисы, верблюды, тигр, волки. Подруги-сестры сначала пошли на новую территорию, прошлись мимо клеток с обезьянами, с интересом наблюдая за их шалостями, особенно забавны были обезьяны-детёныши. Потом пошли на старую территорию. Подошли к клетке с красными волками. Пока Валя изучала табличку с надписью, где обитают красные волки, Лера в упор разглядывала мечущегося по клетке зверя. Он под её пристальным взглядом вдруг остановился и начал тоже пристально смотреть на неё. Это продолжалось несколько секунд, и вдруг волк единым рывком прыгнул на Леру. Его зубы, если б не металлическая сетка ограждения, вонзились бы ей в горло. Валя увидела этот прыжок со стороны. Он был как в дикой природе. Волк повис на металлической сетке, зацепившись когтями. Лера, словно завороженная, всё стояла против волка, но он уже спрыгнул на землю и опять стал метаться по клетке.

«Надо же, – думала Лера, – сколько ходила по своей «тайге», ни разу не встретила волка. А тут в центре Москвы набросился…»

– Бедный,– промолвила она.– Ещё одна одинокая душа. Посадили тебя в клетку, отделили от всего остального мира на всю оставшуюся жизнь; и не выбраться тебе из этой клетки никогда. Остаётся только есть, пить да бегать из угла в угол целый день. Вот и бросаешься на людей.

Осенью Валя опять приезжала и жила у Леры. Опять чудесно они проводили время. Валя насобирала целую корзину брусники, чтобы увезти домой. Зашёл разговор, чтобы перебраться Лере в Москву. Валя обещала купить для неё однокомнатную квартиру; куда ей ещё тратить деньги… Лера отказалась. Только после визита в Москву она поняла, что её место здесь, среди лесов. Тот волк дал ей понять это. В Москве она тоже будет сидеть в клетке, только в каменной. А без леса ей, как тому волку, жизнь будет не мила.

МОБИЛЬНИК

У меня мобильник – ну прямо проходной двор. Приходят все, кому не лень. Мне то и дело приходится читать какие-то несуразные сообщения, прибывшие неизвестно от кого, отвечать на какие-то странные звонки.

– Погасите в ближайшее время задолженность по кредиту, – звонят мне из банка.

– Какую задолженность? – пугаюсь я. – Знать не знаю. И в мыслях не было брать кредит.

–Всё сходится на вас, – непреклонно отвечают из банка, – и имя, и отчество, и фамилия.