За четыре дня Кира успела всех повидать, со всеми погулять, со всеми поговорить и уезжала с сумкой, полной нарядов. Украшение она всё-таки с собой не взяла: мама не успела его доделать, потому что гости тоже требовали внимания, готовки, кексов, и Кира сказала, что надо не торопиться и спать ночами, а не как обычно. Мама всё равно собиралась приехать на следующие выходные, чтобы погостить у родни и сходить на конкурс, так что время было. К тому же, на «Фабрике танца» в субботу собирали дискотеку вместе с бальными танцами и Кира хотела похвастать маме, как они с Кириллом уже научились танцевать.

Следующая неделя тоже пронеслась очень быстро: репетиции на танцах, репетиции на конкурс, Кира пару раз смогла отрепетировать свою пародию. Светлана Анатольевна не была до конца довольна, но Кира решила, что, как и в прошлый раз, потренируется вместе с мамой. Та, по крайней мере, придерживалась позиции «критикуешь — предлагай», а не просто говорила что «что-то не то и не так».

Маша Распутина выступала в откровенных нарядах, у неё всё было очень короткое и с глубоким декольте, часто появлялась в ковбойской шляпе или других разных шляпах. Мама смогла найти Кире фетровую чёрную шляпу — то ли старую папину из восьмидесятых, когда такие головные уборы были очень популярны, то ли чью-то ещё. А ещё они решили, что для полноты образа Кира будет в чёрных шортах с высокой талией, из немного лоснящегося материала. Наденет чёрный лифчик, а поверх — белую рубашку из сеточки. Обычно Кира носила эту рубашку летом с белыми брюками на топик, но тут «под Машу Распутину» самое то. И вроде как откровенно, и можно шляпой прикрываться: Маша что-то такое на концертах делала. Кира, к сожалению, не очень хорошо помнила её выступления. Жаль, что нельзя было как-то взять и посмотреть концерт с её участием. Так что приходилось напрягать память. А ещё Кира думала намазать рот яркой помадой — алой или красной, чтобы выделить «Распутинский рот», который ей предстояло очень широко раскрывать. Если бы были какие-то средства, чтобы быстро можно было смыть косметику, она бы даже намазюкала этот рот на пол лица, чтобы было виднее и смешнее, раз уж это пародия, — но если учитывать прошлый опыт, у них могло быть совсем мало времени на переодевания и потом выйти на дефиле с красным лицом и измазанными губами не очень-то хотелось.

И конечно, если без вот такого «законченного образа» просто ходить по сцене и открывать рот «под фанеру», то не будет какого-то особого эффекта, так что Кира не особо переживала из-за недовольства режиссёра.

Парням, кстати, изменили конкурс пародий на просто творческий: петь, танцевать или декламировать стихи. Видимо, потому, что все мужчины на сцене не отличались особыми движениями — их даже Песков почти не пародировал, и возможные пародии парней были бы скучными и не пародиями вовсе. А на переодевания в женщин не было ни времени, ни реквизита. Да и это было бы нечестно по отношению к девчонкам: переодетый в женщину парень априори в сто раз смешнее девочки, потому что это уже смешно. Они на школьных КВНах переодевали парней в «группу Стрелки», и зрители просто катались, не слушая ни шутки, ни переделанную песню, а ржали просто с того, как накрашенные парни выглядели, поправляли «титьки», кривлялись и отплясывали.

По семь билетов им раздали в четверг, и Кира позвала Катюшку, Кирилла, Сашу, Стаса, Андрея, Домнина Лёшу и маму. Лёша ещё должен был получить несколько билетов и раздать в группе. А насчёт Люды Кира спросила у Лины, чтобы та дала билет её соседке. С Линой Люда общалась, так что билет ей достался.

Но и так получалось, что их было одиннадцать участников, а мест в кукольном театре что-то около двухсот или двести пятьдесят. В общем, зал был гораздо меньше, чем в главном корпусе, а только по билетам, выданным участникам, должно было прийти почти восемьдесят человек.

Настя Кобель сказала, что не сообщала родителям о конкурсе: решила всё делать сама, без помощи, — и раздала свои билеты в группе. Так что должны были прийти и однокурсники Кирилла.

Рано утром в субботу приехала мама.

— Ну что, какие у нас планы? — спросили они друг друга одновременно.

— Ох, мне так понравилось! — восхищённо улыбалась мама, когда они ехали обратно с «дискотеки» «Фабрики Танца».

Кирилл старался показать «класс», мама нафоткала их. Кира разделяла любовь Кирилла к основам джайва: там были прикольные повороты, которые выглядели очень эффектно и довольно просто делались. А при этом кажется, что они просто летают над танцполом. И по «трудозатратам» джайв был куда легче того же рок-н-ролла, где семь потов за танец сойдёт от руконогомахательства. Там ещё были выступления «своих», кто долго в клубе. Выступали и с вальсами, и с сальсами-румбами, танго и фокстротами в очень красивых костюмах и платьях. Кира подумала, что наверняка эти пары тоже участвуют в каких-нибудь конкурсах, как Настя Кобель.

В понедельник с часу и до пяти провели генеральную репетицию. Кира даже успела на обе лекции, так как перенесли они их на восемь утра и на девять сорок, так что освободилась она к одиннадцати из-за того, что отпустили чуть пораньше.

С мамой, которая ждала в общежитии и приготовила поесть, они пообедали и поехали к главному корпусу, а потом пошли в театр кукол. Там первым делом разыграли номера на выход, и Кире достался первый. Так что репетицию провели с учётом их номеров и сказали вернуться к шести часам, чтобы успеть подготовиться, так как конкурс начинался в семь вечера. Хорошо ещё, что сумки с вещами разрешили оставить в гримёрке под ключ. Кира с мамой снова сходили до главного корпуса и поели.

— Не терпится посмотреть, как всё будет, — сказала мама.

Билеты выдавали более кучно, чем в прошлый раз, но Кира специально поменяла один для мамы поближе, чтобы можно было нормально фотографировать.

— Волнуешься? — спросила мама.

Кира покачала головой.

— Не очень. Всё будет нормально. Мы вроде готовы. У меня всё есть.

— Ну и хорошо, — кивнула мама. — В этом году у тебя все шансы на победу. Та кудрявая носатая девочка ещё ничего, только она какая-то… Смотрит как-то свысока на всех. А остальные… ну так. Ты у меня лучше всех.