Принимаю его помощь и тоже встаю. Возвращаемся в передний зал, где кипит бурная деятельность. Пока Нейт куда-то отходит, я присоединяюсь к Сейдж, сидящей на стуле рядом со старым сломанным оборудованием.

Девушка поправляет кепку и смотрит мне в глаза.

– Мне жаль, – неожиданно говорит она, и я на автомате киваю. – Нет, правда. Дейзи была отличной девчонкой. Нам всем будет ее не хватать.

Тяжело сглатываю и киваю, усилием воли заставляя себя не плакать. За последние три дня я должна была выплакать все слезы, но им нет конца и края. Я должна взять себя в руки. Дейзи была бы не рада, если бы застала меня такой.

– Ты права, – наконец произношу я.

– Лав? Прости меня, – едва слышно просит девушка.

Недоуменно сдвигаю брови:

– За что?

– Я… я чувствую себя виноватой. Они все умерли, а я – нет. Я не знаю, как так получилось, но…

– Перестань! – сердито прошу я. – Ты должна быть счастлива, что тебе удалось выжить. Никому не стало бы легче, если бы пришлось прощаться еще и с тобой.

Сейдж сдержанно кивает и отводит взгляд, украдкой вытирая слезы. Наблюдаю, как подходят к концу последние сборы и приготовления, и мужчины распахивают тяжелые ворота, чтобы выгнать грузовики на улицу.

Поднимаюсь на ноги, надеваю наплечную кобуру и подхватываю с пола рюкзак. Куда делась винтовка, я не знаю, да и, честно говоря, даже видеть ее не хочу.

Вместе с Сейдж и подошедшим к нам Нейтом выходим наружу и наблюдаем, как грузовики выезжают с территории завода, а потом оттуда выходят и последние люди, закрывающие за собой массивные створки. Солнце уже давно перевалило за полдень, так что на месте мы будем, когда наступит ночь.

– Лав, – доносится до меня голос, приглушенный ревом мотора грузовика, и я поворачиваю голову, встречаясь взглядом с Килианом, сидящим за рулем. Он до конца открывает окно и смотрит прямо на меня. Приподняв руку, мужчина жестом подзывает меня.

– Сейдж, идем в кузов, – зовет Нейт, и они забираются в грузовик Килиана, вижу, что Джейден садится туда же. А это значит, мне будет лучше сесть в другой.

Отвернувшись, шагаю к кабине.

Чтобы не смотреть на мужчину снизу вверх, встаю на подножку, неожиданно оказавшись с ним лицом к лицу. Молча приподнимаю брови, дожидаясь, когда Килиан скажет, зачем позвал меня.

– Забирайся в кабину, – он кивает на свободное место рядом с собой, – поедешь со мной.

Несколько секунд не сводим друг с друга взглядов. Почему он позвал меня? Не знаю, но вряд ли он будет объясняться. Да и, честно говоря, мне совсем не хочется спорить. Киваю и спрыгиваю с подножки, обхожу грузовик, распахиваю дверцу и забираюсь внутрь. На секунду замираю, заметив винтовку, прислоненную к сиденью. Ту самую винтовку. С шумом выдыхаю и наконец усаживаюсь рядом с мужчиной, стараясь не смотреть на оружие, вместо этого заставляю себя уставиться в лобовое стекло.

Краем глаза замечаю, что Килиан еще несколько секунд сверлит взглядом мою щеку, а потом отворачивается, тянет за рычаг и страгивает грузовик с места.

Выезжаем на дорогу первыми, и я сразу же закрываю глаза и откидываюсь на спинку сиденья, чтобы постараться уснуть. Все-таки в кабине ездить гораздо удобнее, чем в кузове.

Поспать так толком и не удается, проваливаюсь в дремоту и выныриваю из нее больше десятка раз. Бросаю бесполезные попытки и наблюдаю, как солнце скрывается за горизонтом.

Постепенно погружаюсь в мысли о том, что, похоже, компания Килиана каким-то образом благотворно на меня влияет. Пусть мужчина даже ничего не говорит, но тем не менее его молчаливое присутствие помогает мне справиться с собой. Мне не хочется плакать, хотя боль в сердце никуда не отступила. Не знаю, как у него это получилось, но это сработало там, на заводе, и работает сейчас.

Хочу поскорее вернуться в родные стены муравейника, ставшего мне настоящим домом, и продолжить изнурительные тренировки с Килианом, которые помогут валиться с ног от усталости и избавиться от навязчивых мыслей, а также от кошмаров, преследующих меня каждую ночь.

В наступившей темноте мне не удается разглядеть ничего за окном, ведь фары грузовика освещают в основном только дорогу. Опускаю глаза на винтовку и сверлю ее злобным взглядом, будто оружие в чем-то виновато.

Грузовик тормозит так резко, что меня бросает вперед. Килиан выбрасывает в сторону правую руку, чтобы удержать меня на месте. Врезаюсь грудью в его предплечье, хватаю ртом воздух, когда из меня вышибает дух. Как только рука Килиана исчезает, потираю ушибленное место. Спросить в чем дело не успеваю.

– Черт! – ругается Килиан, и в этот момент я всем корпусом поворачиваюсь к нему, широко распахнув глаза, потому что никогда не видела от него столь бурной реакции хоть на что-нибудь.

В тусклом свете приборной панели едва ли могу разглядеть напряженный профиль мужчины. Но он смотрит только вперед. Прослеживаю за его взглядом и хмурю брови, заметив далеко впереди зарево.

– Что это? – напряженным голосом спрашиваю я.

Это не может быть закат, солнце скрылось больше часа назад.