Нейт кивает, продолжая осматривать камеру.

– Сколько мы уже здесь? – задумчиво спрашивает он.

Задумываюсь, прикидывая сроки. Я много времени провела в отключке, так что могу ошибаться.

– Две недели, может, чуть больше, – наконец сообщаю я.

– Значит, Килиан скоро придет, – убежденно говорит он.

Слегка качаю головой. Рано или поздно ему придется смириться с тем, что за нами никто не придет. Его брата больше нет. Резкий болезненный укол поражает сердце, когда я произношу:

– Нейт, – говорю мягко и беру его руку, – он не придет.

Нейт отнимает свою руку и поднимается с постели.

– Мой брат не умер, Лав, – лицо мужчины выражает решимость. – Он не умер.

Нейт отворачивается от меня, уходит в ванную комнату и закрывает за собой дверь. Вскоре я слышу звук льющейся в душе воды.

Снова вздыхаю и откидываюсь на подушку. Хотела бы я, чтобы это было правдой. Но люди не оживают, как по волшебству. Не в этом мире.

Прошло еще две недели, итого месяц в лаборатории. Никто за нами не пришел, да и уже не придет. Даже если бы Килиан был жив, как утверждает Нейт, он не всемогущий Бог с крыльями за спиной и карающим мечом в руках, до нас ему было бы не добраться.

Впрочем, после того разговора мы больше не возвращались к этой теме. Все четырнадцать дней мы безвылазно сидим в камере, раз в пару дней приходит доктор Крист, чтобы прямо через решетку внешней двери (дверей здесь, оказывается две – металлическая, которую видим мы, и решетчатая, которая скрывается за первой) взять у нас обоих по новой порции крови. Все остальное время мы проводим вдвоем. Еду нам приносят, а ванная есть здесь. Никто нам не объясняет, что вообще происходит, а также для нас остается загадкой, почему нас поселили вместе.

Чтобы не умереть от скуки, я читаю вслух те книги, которые сюда перенесли из моей бывшей камеры, и мы с Нейтом обсуждаем прочитанное. Чаще всего его мнение кардинально отличается от моего, поэтому споры затягиваются надолго.

Бедро Нейта все еще болит, но он заставляет меня отрабатывать на себе приемы самообороны. Он говорит, что Килиан многому успел меня научить. И я с грустью вспоминаю те времена. Я бы все отдала, чтобы их вернуть. Чтобы Килиан был жив.

Мы много разговариваем, Нейт вспоминает и рассказывает о прошлом, как они выживали и смогли избежать военных. Тогда-то, в один из первых дней совместного заточения, я и решилась рассказать ему, что его с Килианом отец здесь.

С замиранием сердца я ждала ответа, глядя на искаженное злобой лицо Нейта.

– Надеюсь, над ублюдком достаточно поиздевались, – сказал тогда он.

От удивления у меня расширились глаза. Не таких слов я ожидала. Это факт.

– Нейт, – начала я, но мужчина перебил.

– Даже слушать ничего не хочу. Он предал нас, Лав. Когда военные пришли, чтобы провести тесты и проверить, есть ли у нас S.K.G., способность Килиана уже раскрылась. Отец знал об этом. А потом тест показал, что и у него есть этот чертов набор генов. Килиан заставил меня вылезти в окно в нашей спальне, и мы вместе сбежали. Брат сказал, что если у меня нет S.K.G., то я останусь один, а их с отцом заберут. Мы скрылись, пока военные были заняты отцом. Его забрали. Но он не молчал. Он рассказал ученым ARO про способность Килиана. На брата открыли охоту, ну и на меня заодно. У нас было несколько серьезных стычек с военными, чуть было не закончившихся печально. Мы даже собирались убраться как можно дальше от родного города, но потом встретили Ларса. С этой встречи началась история муравейника.

Больше разговаривать про старшего Ар'Борна я не решилась. Зато Нейт рассказал много подробностей о строительстве муравейника, о Ларсе, который, оказывается, раньше был военным, а когда узнал, что у него есть S.K.G., то дезертировал, потому что знал – экспериментов ему не избежать, даже несмотря на то, что он "свой".

В данный момент я сижу на кровати, прислонившись спиной к стене и читаю очередную книгу. Нейт развалился рядом, заложив руки за голову, он смотрит в потолок и внимательно слушает, что я читаю.

Прерываю чтение на середине предложения и бросаю удивленный взгляд на Нейта. Мужчина принимает сидячее положение и с подозрением смотрит в сторону двери, из-за которой доносятся какие-то странные звуки.

Через несколько секунд дверь открывается, но решетка по ту сторону остается на месте. За ней стоят доктор Крист и полковник Донован, второго из которых мы не видели все две недели. И я была бы совсем не против, если бы этот срок увеличился в десятки тысяч раз.

Откладываю книгу и поднимаюсь с кровати, Нейт тоже соскальзывает со своей половины.

В первый день совместного проживания, когда мы поняли, что за Нейтом никто не придет, и нам предстоит жить вместе, мужчина сказал:

– Я, наверное, лягу на полу. Дай мне подушку.

Я недоверчиво посмотрела на него:

– Не выдумывай, Нейт. Кровать большая, нам обоим хватит здесь места. Тем более мы будем просто спать.

– Хорошо, – легко согласился он.

На том и было решено, что спать мы будем вместе. Никакой неловкости я не испытывала, как, думаю, и сам Нейт.

Медленно подходим к двери и останавливаемся в нескольких шагах от решетки. Выжидательно смотрю на доктора и полковника, замечая за их спинами двоих военных.