Пара слов от автора: роман короткий. Как я люблю говорить - на вечерок.Это история знакомства двух людей, испытавших в жизни успех и разочарования, но оттого не утративших оптимизма и чувства собственного достоинства. Меня зовут не Маша, да и ребенок у меня - девочка, но капелька мистики все же присутствует, потому как у меня на даче, действительно, появился сосед с именем Алексей, и он тоже приводил свой дом в порядок... Но когда мне представили его парня, мистика закончилась))) Так что я все еще надеюсь на то, что дом Михалыча купит достойный, настоящий мужчина и я приглашу его в кино))

Звонкий лай черно-белой собаки встречал идущих задолго до появления маленького волосатого чудовища. Оно не давало спать по ночам ни людям, ни мелким грызунам - поймать не поймает, а спать не дает.

Дорога к участку пробиралась протоптанной в высокой траве тропкой: народ попроще регулярно проходил по улочке в надежде сократить путь к остановке автобуса. Машинам же путь был заказан. Особенно в дождь. Мокрая трава и угол наклона холма в сорок пять градусов покорялись лишь полноприводным мустангам, в этих краях - слишком редких представителей авторасы.

– Смотри, неужто дом Михалыча наконец купили?
– седовласая, отечная старушка в очках, по привычке притормозила на самом крутом участке дорожки.

Ее подружка, такая же морщинистая старушка, обвешанная котомками с рассадой, остановилась рядом и глядела по направлению к двухэтажному дому.

– Наконец не купили, а наконец продали! Покупателей было хоть отбавляй. За такие-то деньги смешные. Продавать не хотели. Думали, еще приедут сюда, жить-отдыхать будут. Да кто ж из Сибири сюда переться каждое лето будет? Давно было пора сменить хозяина. Он, половина построек в негодность пришла.

Бабульки еще немного поохали, снова подхватили свой скарб и медленно побрели в гору, кидая взгляды на открытые настежь окна дачного дома.

Славное время года - весна. Население стран, расположенных в континентальном поясе, с удовольствием снимает тяжелые шубы и громоздкие сапоги. Потом меняет шерстяные свитера на пиджаки и ветровки. Ноги испытывают небывалое облегчение.

Майские праздники проходят у кого в дыму костров, у кого - в дымке алкогольного забвения. После праздничных выходных народ начинает готовиться к приходу лета. Увеличивается поток машин, прорывающихся в конце рабочей недели на выезд из города. Загородные резиденции капитально или косметически обновляются, становятся краше и свежее. Народ стремиться созидать, сеять, полоть, пахать, в общем, жаждет слиться с природой с максимальной пользой для себя любимого.

Дом Михалыча представлял собой царские хоромы убитые человеческим безразличием: грибок и сырость поедали деревянные конструкции, линолеум на полу выцвел и повздувался, побелка с печки пластами обваливалась на пол, разбрасывая вокруг места приземления белые споры. Настроечные таблицы из паутины висели по всем углам, перемычкам, балкам, окнам, шкафам. Абсолютно везде. Зато мух не было.

Алексей заехал в дом, когда уже густой травяной слой скрывал пропитанную влагой землю, а ветер бушевал в изумрудной листве фруктовых деревьев. Хорошие места: много пространства, мало соседей, из благ цивилизации - только электричество, да намек на город за линией горизонта.

Ночи были еще прохладными, Алексею пришлось топить печку, заодно и дом просушился изнутри. Убрал паутину - стало легче дышать. Сорвал старый пол, вычистил от трухи, застелил новой сосновой доской. Стены большой комнаты, которые по-старинке были утеплены глиной, не трогал. Лишь прошелся слоем "короеда", придал уюта оттенком топленого молока. Старую советскую мебель безжалостно сжег в печке.

С удовольствием снес простенок между прихожей и кухней, облагородил печку: на углах посбивал штукатурку до красного кирпича, остальную часть перебелил, расставил декоративные глечики, что нашел в кладовой. Кухня превратилась в столовую, только мебели не хватало. Алексей, глядя на всю проделанную работу и образовавшуюся красоту, начал прикипать душой ко временному гнезду, чувство защищенности и будущности рождало бурю эмоций, когда мужчина задумывался, как скоро ему придется двигаться дальше.

В какой-то момент Алексей махнул рукой и стал обживаться по-настоящему, тоска сразу ушла восвояси, работа закипела с еще большим напором.

Удлиняющиеся световые дни заряжали строителя таким количеством энергии, что проходящие мимо каждый день старушки не могли нарадоваться на руковитого нового хозяина старого дома Михалыча.

Немаленький участок земли перед домом сиял чистотой травяного ковра, покосившаяся подпора для винограда вновь встала на свое место, засияла белизной, ворота гаража теперь закрывались на навесной амбарный замок, более не подпирались трухлявым пеньком. И только лохматые белые лапы цветущей спиреи по-прежнему хватали путников за ворот, засыпали белоснежным пухом лепестков тропинку и благоухали поздней весной.

Новый хозяин дома не ведал устали, проводил максимум приятных часов за работой, отдыхал на рыбалке. В двадцати минутах ходьбы от садовых участков располагалось огромное озеро, принадлежащее действующему рыбному хозяйству. Озеро имело форму кренделька: сидя на одном остром конце озера увидеть противоположный не представлялось возможности, крутой склон поросшего хвойными породами холма вдавался мысом в почти идеальную форму овального озера. Песчаные берега скрывались за высокими стенами камыша и осоки, протоптанные рыбаками-любителями тропки, разбивали камышовый обруч на сектора. В некоторых местах энтузиасты расчистили пляжи, но самым любимым местом для купания был крутой склон холма, регулярно обсыпающийся горб засыпал песком и глиной приличную площадь дна, не позволяя купальне заилиться и зарасти травой.