Аркан никогда и предположить не мог, что благодаря ученой степени сможет отведать пахлавы и напитка из зерен ко за счёт магического сообщества Кесарии. Вот уж воистину — не знаешь, где найдёшь, а где потеряешь!

— Я думаю мы с вами еще встретимся, доктор Рем из Аскерона, который предпочитает хранить инкогнито… Если вы друг Агиса, то, возможно, встреча будет гораздо более скорой, чем вы можете себе представить… — маэстру Чертополох хлопнул Аркана по плечу и, взмахнув полами своего расшитого плаща, вдруг ушел в стену.

Такими штучками удивить Буревестника было невозможно с тех самых пор, как он свел знакомство с Сибиллой. Так что Аркан дождался, пока принесут горячий ароматный ко и медовые сладости, и на секунду удержал за руку портье.

— Мне стыдно за поведение моего невольного спутника, — сказал аскеронский герцог, положил на стол серебряную монету и подвинул ее пальцем вперед. — Он неправ. Примите в качестве извинения. Если есть такая возможность — я бы почитал газету… Найдется что-нибудь свежее?

— Маэстру, с вами приятно иметь дело, — кивнул этот пожилой уже, солидный человек, не похожий ни на болвана, ни на тетерю. Монета пропала где-то в недрах ливреи в мгновение ока. — Есть «Кесарийский листок», его издают популяры…

— Пусть будут популяры, — кивнул Аркан. — Если пишут не занудно.

Иногда сторонний взгляд на вещи был более чем полезен. Водоворот событий, который раскручивался в имперской столице, становился все более сложным и запутанным, и не утонуть в нем, и сделать все, что задумано, теперь казалось Рему гораздо более сложной задачей, чем в самом начале путешествия.

В любом случае — ожидать встречи со смарагдским кабатчиком-алхимиком он намеревался с комфортом. Почему бы и нет? Как говаривал Децим — ситуация располагает!

* * *

— О-о-о-о, мальчик мой! — Агис за то время, что Рем не видал его, поседел, обзавелся залысинами, но был все так же громогласен и многословен. — Как ты возмужал! И докторскую степень все-таки получил, подумать только! Дай-ка я тебя обниму, мальчик мой, обниму — и поздравлю как следует!

«Мальчик мой» — так он всегда называл Аркана. И если тогда, несколько лет назад, для молодого аскеронца такое обращение казалось приемлемым — в конце концов, кабатчик взял юного студента под свое покровительство, дал ему кров и работу и помог освоиться в Смарагде, то теперь никакой другой реакции кроме ироничной улыбки оно вызвать не могло. «Мальчик» был на полторы головы выше своего бывшего покровителя, и едва ли не в два раза шире в плечах, и успел повидать за эти годы больше, чем Агис — за всю свою жизнь.

Алхимик спешно разгребал завалы в своей захламленной лаборатории и попутно сыпал вопросами, отвечать на которые не требовалось:

— А как там Зайчишка? Знаю — вы с ней сблизились, она мне писала… Такая умная, хорошенькая девочка, ты уж не упусти ее, да? И не задирай нос, что теперь доктор, она хоть в университете не училась, но умненькая! Атерна дал ей хорошее домашнее образование! А сам зятек что? Все так же бряцает оружием и видит во всех врагов? Удалось вам хоть о чем-то поговорить кроме алебард и шапелей? Он всегда готов вцепиться в глотку соседям! Надо жить в мире, в мире! Смарагда — благословенный город, где все уживаются, не то что здесь, в этой проклятой Богом Кесарии! Сырость, мерзость, снобизм, подозрительность, интриги, вечная подковерная грызня… Знаешь, это может кончится большой кровью, а я не люблю кровь, помнишь, мой мальчик?..

Аркан помнил. Кабатчик заказывал у мясников разделанные туши и никогда даже курице сам не отрубал голову. Не было числа его странностям… И это обширное помещение, которое выделила Кесарийская Башня для своего алхимических опытов — оно явно говорило о том, что странности это прогрессировали. Ни о каком порядке и чистоте, как это было заведено у Габи в Смарагде, тут говорить и не приходилось. Берлога сумасшедшего гения — вот на что походило обиталище Агиса.

Сам он расхаживал по лаборатории в своем обычном наряде, состоящем из алой рубахи, кожаного фартука и популярских штанов пузырями, передвигал и перекладывал книги, колбы,приборы и какие- то мелкие предметы с места на место и все никак не мог остановиться.

— Ты уж прости меня, что я не смог дальше отправлять тебе териак! — наконец, он освободил два стула, на один усадил Буревестника, на другой — взгромоздился сам. — Мне тут предложили такую работу, такую… Дефолианты, ауксины, фумиганты и прочее, и прочее, и невероятно огромные объемы, так что… Едва справляюсь. Еще и четырех глиняных приставили мне в помощь! Тупицы, каких свет не видывал, но простейшие операции выполняют с математической точностью! Перемешать, добавить точное количество, соблюсти технологию — в этом им нет равных.