Шрифт:
Не в силах ответить, Каролина сглотнула комок в горле и развернула листок желтой бумаги. Он был вложен под фото в рамке.
«Я поймал его, — хвастался обладатель отчетливого и уверенного почерка, в котором Каролина узнала теперь почерк Флинна. — Если не хочешь, чтобы я прикончил Хэйеса, ты должна сесть на двухчасовой дилижанс из Шайенна в Ларами в пятницу. Не вздумай сообщить кому-нибудь об этом.
С пожеланиями. С. Ф.»
Каролину затошнило, но она взяла себя в руки. Ей даже удалось улыбнуться.
— Наше свадебное фото, — сказала она, держа в чуть подрагивающей руке овальную рамку. — Хочешь посмотреть?
Феррис продолжал хмуриться.
— Мисс Каролина, вы неважно выглядите.
Каролина решительно встала, умоляя всех святых, чтобы они спасли ее от обморока.
— Благодарю, я прекрасно себя чувствую, — отозвалась она отрешенным тоном. Она лихорадочно пыталась вспомнить, какой сейчас был день недели. Мысль, что уже наступила пятница, повергла ее в отчаяние.
— Я должна ехать, Феррис, — сказала Каролина не своим голосом. — Пожалуйста, оседлай мне лошадь.
— Конечно, но мне кажется, было бы лучше, если бы я поехал с вами.
Каролина резко покачала головой.
— Нет, Феррис. Мне хотелось бы, чтобы ты приготовил то письменное задание, о котором мы говорили вчера.
Мальчуган сморщил лицо.
— Сейчас? Но ведь мы закончили сегодня занятия.
— Феррис, — повысила голос Каролина, — делай, что сказано.
— Папа будет возражать против того, чтобы вы ехали верхом одна, — запротестовал Феррис, однако повернулся и направился к дому и амбару.
Каролина следовала за ним как в тумане. У нее не было времени, чтобы собрать свои вещи в дорогу. Даже если бы она попыталась это сделать, Джардена догадалась бы, что она затевает. Кроме того, ей понадобятся деньги для оплаты проезда в дилижансе.
Она пошла в дом и вынула из выдвижного ящика тумбочки деньги, полученные в оплату за обучение сына хозяина ранчо. Каролина запихнула их вместе с фото в карман своей зеленой вельветовой амазонки — еще одного собственного изделия.
Мысль о Гатри, мучающемся и, может, умирающем в логове Флинна, вызвала новый приступ сердечной боли.
Но Каролина старалась быть сильной. Пытаясь уверить себя, что не произошло ничего необычного, она направилась к амбару.
Феррис уже оседлал ее лошадь, но его тревога не прошла.
— Если что-то случилось, вы могли бы мне сказать об этом.
Каролина наклонилась и поцеловала его в щеку. Этот поступок больше смутил Ферриса, чем успокоил. Но сделанного не поправишь.
— Работай над заданием, Феррис, — сделала она последнее наставление и села в седло, почти не прибегая к помощи своего ученика.
Между усадьбой на ранчо и Шайенном путников, особенно молодых женщин, подстерегает немало опасностей. Но Каролина не думала о них. Она мчалась вперед с быстротой, которая была пределом возможностей для ее лошади. Она не думала ни о чем и ни о ком, кроме Гатри.
Прибыв в Шайенн, Каролина немедленно отправилась в кассу компании «Уэлс Фарго» и купила билет до Ларами. Она напряженно следила, как кучер и сопровождающий его охранник забрасывали на крышу кареты чемоданы и узлы пассажиров. Этим людям, так же как и пассажирам, угрожала реальная опасность. Она не решилась, однако, предупредить их об этом.
Гатри погиб бы, если бы она это сделала.
Все же совесть Каролины не позволяла ей предоставить безопасность людей воле случая. Она подошла к кучеру, пожилому мужчине с пышными усами, и тронула его за рукав.
— Простите, сэр, я хотела узнать, достаточно ли вы готовы к нападению разбойников, которые могут встретиться по дороге?
Он усмехнулся и сплюнул в грязь жеваным табаком.
— Разбойники, мэм? Вы, видно, начитались авантюрных романов.
Каролина едва сдержала возмущение.
— Грабежи происходят буквально каждый день, — напомнила она.
— Меня это не касается, — заносчиво ответил кучер.
— Каролина смотрела на него, борясь с искушением показать ему записку Ситона Флинна и доказать, что он не прав. Но такой поступок мог стоить Гатри жизни. Она повернулась и стала подниматься в карету дилижанса.
Вскоре за ней последовали престарелая леди и молодой человек весьма болезненного вида. Каролина почувствовала вину перед ними. Флинн прежде уже убивал людей. Она знала, что он не остановится перед новым убийством. Ни старость, ни молодость не вызовут у него сострадания.