Когда дилижанс остановился перед торговым центром Болтона, который служил также общегородским складом товаров, Гатри уже был на месте, помогая Каролине сойти с кареты. У нее зарумянились щеки, когда она увидела, как останавливаются прохожие и указывают на нее пальцами.

Она могла себе представить, сколько сплетен породило ее отсутствие в городе.

Тем не менее Каролина гордо подняла голову, и когда Гатри предложил ей руку, она оперлась на нее с благодарностью. Каролина смотрела прямо перед собой, идя с супругом по знакомым улицам к дому, в который она впервые вошла, приехав в Вайоминг в восьмилетнем возрасте.

На входной двери дома висел траурный венок, все шторы на окнах были задернуты. Цветочные клумбы во дворе, всегда бывшие предметом гордости мисс Этель, заросли сорняками. Побеги роз побурели от недостатка воды.

Гатри открыл калитку, и Каролина вошла во двор. Она снова взяла его под руку, крепче сжимая ее пальцами.

Каролина не стала задерживаться у входной двери и вошла в дом. Здесь все было чисто и тщательно прибрано, — результат усилий леди из благотворительного общества, — но в помещения было темно и душно.

— Мне удобно подняться с тобой на второй этаж? — тихо спросил Гатри. Он снял шляпу и повесил ее на вешалку рядом с дверью.

Каролина отрицательно покачала головой и стала подниматься вверх по лестнице. Тут она увидела жену пастора, миссис Пенн, которая спускалась вниз.

— Каролина! — в изумлении воскликнула миссис Пенн. Если бы она встретила на этой лестнице саму Мэри Тодд Линкольн, и то не была бы так удивлена.

Каролина слегка поклонилась ей.

— Как себя чувствует мисс Этель? — спросила она, поднимаясь по ступенькам.

На мгновенье показалось, что миссис Пенн не хочет пропустить Каролину. Ее длинное злое лицо выражало крайнюю степень недовольства.

— Приятно узнать, что вас это интересует, — сказала она язвительно.

У Каролины не было желания объяснять причину своего долгого отсутствия. Она скользнула мимо пасторши в комнату мисс; Этель, которая располагалась в задней части дома и окна которой выходили в сад.

Старая леди лежала, утопая в подушках. Взгляд ее тусклых глаз был отсутствующим.

Каролина нежно поцеловала старую леди в лоб и села в изящное кресло с розовой обивкой.

— Мисс Этель, это я, — сказала Каролина тихим жалобным голосом, взяв хрупкую высохшую руку старушки. — Это я, Каролина. Я вернулась домой целой и невредимой. Мне очень жаль, что я заставила вас тревожиться.

Мисс Этель продолжала молчать. Только ее пальцы чуть-чуть задрожали в ладонях Каролины.

Каролина зарыдала. Она прижала руку мисс Этель к своему лбу и сквозь слезы пообещала старушке, что больше никогда не будет так поступать. Наконец она замолчала, хотя в глубине души продолжала кричать от горя. Каролина причесала редкие седые волосы мисс Этель, поменяла ей пижаму и прочла ей стихи из поэтического сборника, который обнаружила на тумбочке, рядом с кроватью.

Книга была изрядно потрепана, потому что к ней часто обращалась мисс Этель. Она любила стихи и часто их декламировала.

Когда Каролина закрыла книгу и собралась покинуть комнату, она увидела слезу на морщинистой щеке старушки.

Губы мисс Этель пытались произнести имя: «Каро… Каро…»

— Я здесь, — воскликнула она со слезами на глазах.

— Л… — тянула мисс Этель с ужасным напряжением. — Ли…

Каролина вытерла ей лицо тыльной стороной руки. Голос звучал так, будто мисс Этель старалась выговорить имя Лили. Это предположение заставило сердце Каролины то замирать, то бешено колотиться.

— Лили? — спросила она шепотом.

Мисс Этель была обессилена. Она снова впала в забытье, уставившись в потолок отсутствующим взглядом.

Каролина заботливо поправила на мисс Этель одеяло и поспешила из комнаты вниз. На кухне ее ожидал Гатри. Он пил кофе из фарфоровой чашки, которая выглядела смехотворно маленькой и хрупкой в его руке.

— Как она? — спросил он, отставляя чашку, чтобы взять Каролину обеими руками за талию.

— Думаю, она скоро умрет, — печально ответила Каролина.

Гатри крепче прижал ее к себе.

— Очень жаль, — глухо сказал он.

— Пока не стемнело, мне надо сходить на могилу мисс Фоуб, — сказала Каролина, отстраняясь. — Она произнесла имя Лили.

Глаза Гатри потеплели:

— Имя твоей сестры?

— Я так думаю, — пробормотала Каролина и сняла с вешалки шаль. — Я скоро вернусь!

— Ты не хочешь, чтобы я проводил тебя?

Каролина хотела пережить свое горе одна. И хотя она любила Гатри Хэйеса всем сердцем, но ответила ему: «Нет».