Ланге можно было понять: месяцы следствия коту под хвост. Оперативник возвращался к начальству если не с позором, то уж точно без надежды на премию. С него не слезут, пока кто-нибудь не ответит за взлом банка Д.: либо он найдет козла отпущения, либо доведёт расследование до конца. Чем Ланге и занимался.

Отныне каждый день, выглядывая в окно, по дороге в магазин и на прогулках Антон видел один и тот же неприметный автомобиль с тонированными наглухо стеклами. Всегда где-то неподалеку – так, чтобы подъезд хорошо просматривался. Час, два, десять стоит – разве нормальный человек выдержит? А те, что внутри, не шевелятся, лишь по одному выходят отлить да купить сигареты и перекус.

Повсюду мерещились ледяные глаза Ланге, хотя тот давно отчалил в свой Питер. Предательский мобильный Антон отправил на свалку, но стоило сесть за компьютер, тут же трезвонил домашний телефон. Была ли тут связь, Антон не знал – никогда не брал трубку, пока дурацкая трель не затихала, но и тогда глубже обывательских сайтов не заходил.

Сущая пытка сидеть без дела. Вот где тюрьма. Другим неведомо, какой свет привносили взломы в его серую жизнь. Антон смаковал каждую вылазку, оставлял на коже напоминания. Тосковал, словно вернулся из кругосветки назад к облезлым кварталам, весенней грязи на подошвах и бычкам у подъезда. Чудо могло не повториться.

Сегодня рискнул: может, в другом городе удастся затаиться в компьютерном клубе и наконец расслабиться без чужого настойчивого внимания. Ну а там как пойдет.

Сзади взревел движок. По обочине мчал «хонда цивик», и вот он уже слева черной тенью обошел «ниссан» Антона на повороте. Через секунду по встречке, трубя, как взбешенный як, самосвал рассек мордой то самое место, где только что вильнул хвостом «цивик». Самое неприятное, из-за этого идиота Антон и сам не заметил фуру, а ведь закралась незваная мысль проскочить так же.

Сердце предательски и запоздало пропустило удар. Погиб внезапно, в расцвете лет, прямо как Цой…

Вновь потянулся унылый пейзаж. Ехать оставалось еще часа два. Глаза слипались. Сквозь дрему Антон заметил знакомый автомобиль, из-за которого чуть не погиб, и сонливость сменилась раздражением. Антон остановился и вышел, намереваясь поговорить с водителем по-мужски.

За рулем «цивика» тощий парень лет девятнадцати, в заношенной линялой футболке. Вместо вен на сгибах локтей – кратеры. Вместо рук – холст пуантилиста: дорожки из красных точек и синяков. Смотрел в никуда, будто спал, не закрыв глаз. Антон уловил запах травки, знакомый еще со школы – одноклассники баловались на перекурах в туалете. Пожиратель лотоса.

– Ездишь как баран.

Парень наконец заметил Антона и улыбнулся, будто старому другу. Поманил к себе, будто знал, что Антон душу готов продать за минутку покоя. Но парень доверия не внушил.

– Вот и сиди так, пока не отпустит, – Антон сплюнул в сухой грунт и направился обратно к машине.

По радио гоняли набившую оскомину Натали и ее ветер, что нагоняет беду, но песня вскоре сменилась обрывистым треском. На трассу с двух сторон наступали шеренги сосен. По встречной неслись фуры с исполинскими головами.

Антон взглянул в зеркало заднего вида и нахмурился.

– Да он издевается.

«Цивик» его вновь нагнал. Поравнявшись с «нисаном», псих опустил стекло и прокричал:

– Эй, брат! Скажи, в чем свобода?

Антон сделал вид, что не слышит. Не брат я тебе, обкурыш долбанный. Чего привязался? Принял его остановку за первый шаг к дружбе? Жаль дурака. Давай, кати отсюда быстрее, ты же на встречке и себя угробишь, и меня заодно.

– Сейчас покажу! – и «цивик» умчался вдаль с яростным рыком.

По черному небу рассыпались хлебные крошки звезд, осмелели вдали от города. На развилке Антон, подумав, свернул к тихому немому поселку: ехать дольше, зато дорога узка и безлюдна – хвост он заметит издалека. Если уж тогда никого, – значит, свобода.

В свежесть ночного воздуха вплетались нотки бензина и гари. За поворотом плясали всполохи света, словно разбушевался лесной пожар. Столб дыма Антон заметил давно, но не придал значения, теперь же занервничал: древний как мир страх огня заставил крепче вцепиться в руль.

Потом он ударил по тормозам и сидел пару минут, не смея отвести взгляд от страшного зрелища.

Пламя лизало кузов знакомого «цивика», хозяйничало внутри. Колеса беспомощно уставились в небо. Ствол сосны с отметиной от удара завалился набок, и огонь уже занялся маслянистой корой.

Доездился.

Повинуясь странной тяге, Антон покинул машину. Лицо обдало жаром. Обошел змеившиеся по асфальту потеки топлива. Под ногами хрустели осколки – мелкие брызги огня. Борясь с тошнотой и страхом, он смотрел в охваченные пламенем недра покореженного металла. Еще час назад человек был жив, и вот его уже нет. Возможно, псих сам хотел такого итога, что он там мычал про свободу? Вряд ли его будут искать и рыдать по утрате: таких дома не то чтобы ждут. В любом случае узнать, кем он был, будет непросто: документы наверняка сгорели вместе с телом…