– Ты… думаешь, что у тебя есть выбор? – старик закашлялся, кровь проступила на его губах. – Ты – пепел… Пепел, который разлетится, когда огонь погаснет. Я видел, как пламя поглощало всё, – прошептал он, дыхание его дрожало.

– Оно уничтожало целые семьи… младенцев, стариков, таких как ты… Всё ради идеи, ради "свободы". Но знаешь… В этом не было ни силы, ни смысла. Только пепел. Я понял это слишком поздно…

– Ты путаешься, – холодно сказал Феру, не отводя взгляда. – Это ты сжёг всё. Я не иду по пути разрушения ради разрушения. У меня есть цель. А у тебя был только страх.

Феру вновь обвёл взглядом убогую комнату, словно выискивая что-то, что могло бы привлечь его внимание, как малейшее движение в этом затхлом воздухе.

– Птичка нашептала, что ты постоянно помогаешь детским домам, – сказал он, медленно поворачиваясь к старику.

Старик кивнул, с трудом подавив кашель.

– Отмываешься? – Феру спросил с интересом, слегка приподняв бровь, его глаза холодно мерцали в тусклом свете.

– Нет, – едва выдохнул старик, задыхаясь. – Я знаю, что нет прощения за мои поступки… – Эти слова он произнёс с тяжёлым, болезненным вдохом, но был прерван новым приступом кашля.

– Уф… Совсем себя не бережёшь, – сказал Феру, хлопнув его по плечу с видом старого друга. – Следить за здоровьем надо, – добавил он с язвительной усмешкой. – А теперь скажи, где она, – продолжил, возвращая голос к его привычной, холодной и отстранённой интонации.

Ответом была тишина, тяжелая, как камень. Старик сдался, но молчал.

Феру выпрямился, откинул голову назад, как будто пытаясь собраться с мыслями, и сузил глаза, оглядывая старика, словно взвешивая, стоит ли продолжать этот разговор.

– Молчишь… – разочарованно произнёс он, его голос был как обрывки мёртвых надежд. – Я думал, ты поможешь мне. Ты ведь сам когда-то хотел этого.

Феру снова перевёл взгляд на пламя свечи. Она мерцала в темноте, её свет колебался, то ярко разгораясь, то погасая, как последний вздох умирающего. Феру провёл пальцами по запястью, едва касаясь свежих порезов. Тонкие, красные линии ещё не успели зажить, и несколько капель крови блестели на их кончиках.

– Похоже, время нашего разговора истекло, – холодно произнёс он. Затем медленно поднёс свечу к краю покрывала. Пламя моментально охватило ткань, распространяясь по ней с жуткой быстротой, как пожар по сухому лесу.

Старик закричал в агонии. Его голос, полный дикой, животной боли, словно эхом разлетелся по комнате, отскакивая от холодных стен, не подчиняясь приказам отчаянного разума.

Руки и ноги дёргались, но их движения были жалкими и бессильными, будто куклы, лишённой нитей. Огонь с жадностью поглощал его, каждый язык пламени впивался в плоть, как острые зубы, оставляя за собой лишь обугленные останки. С каждым мгновением огонь усиливался, превращая тело в бесформенную массу, а воздух становился всё тяжелее, наполненный тошнотворным ароматом сгоревшей плоти. Пламя продолжало свой беспощадный танец, словно наслаждаясь страданиями, пока последний крик старика медленно угасал, растворяясь в завывающем шуме огня. Тело старика содрогалось в мучениях, а его кожа трещала, словно старый пергамент. Пламя, казалось, жило собственной жизнью, пожирая его медленно, с неописуемым наслаждением, но при этом, словно насмехаясь, не трогало другие предметы. В этой невыносимой агонии старик пытался кричать, но его горло уже было обожжено, оставляя лишь хриплые, беззвучные попытки. Его тело содрогалось, захлёбываясь в мучениях.

Феру, оставаясь спокойным, поднялся со стула и направился к двери. В этот момент старик, пытаясь дотянуться до Феру, свалился с кровати и продолжал корчиться от боли уже на полу. Остановившись на пороге, Феру бросил последний взгляд на горящее зрелище и тихо, почти шёпотом, произнёс:

– Ты оставил Бога, думая, что можешь жить без него, – сказал Феру, останавливаясь в дверях. – Но Бог не оставляет таких предателей. Он просто ждёт, пока вы сами не подойдёте к краю.

После этих слов он вышел, закрыв за собой дверь, оставив старика в объятиях беспощадного огня, который уже полностью поглотил его тело.

Арсений сидел за столом совета директоров, наблюдая за Лёвой, другом его покойного отца и опытным стратегом, который выступал перед собравшимися. Сегодня Лёва, как всегда, говорил спокойно и уверенно, и с тем неуловимым оттенком твёрдости, который заставлял слушателей следить за каждым его словом. Арсений видел, как уважение к Лёве отражалось на лицах коллег, и чувствовал привычный укол гордости. Как бы он ни стремился стать независимым, имя его семьи и прошлое всё ещё были частью его жизни. Он понимал, что его достижения, как и влияние, отчасти были результатом усилий его отца. Когда, наконец, наступила очередь Арсения, он встал и с уверенностью начал говорить, опираясь на свой опыт публичных выступлений.

– В нашем мире блокчейн – это не просто технология, это будущее, – начал он, делая паузу и обводя всех взглядом. – Сегодня мы объявляем новый этап развития нашего проекта, который дополнит наш уже успешный роботизированный склад. Мы запускаем интеграцию с блокчейн-технологиями, что позволит нам ещё больше оптимизировать процессы хранения и дистрибуции, а также обеспечить прозрачность и безопасность всех операций, – Арсений отметил реакцию аудитории.

– Мы создаём платформу, которая обеспечит децентрализованное финансирование и доступное кредитование для малого и среднего бизнеса, – он указал на слайд с демонстрацией схемы. – Эти два проекта взаимно усиливают друг друга и обеспечивают комплексное решение для рынка логистики.