– Но она овладела магией крови, каким-то образом. И судя по двум ожившим трупам, которые ее сопровождали, Сара еще и вполне успешно занялась "воскрешением плоти".
– принялся размеренно рассуждать Ян.
– А ты сказал, что это заклинание сложное. Нужно соблюсти все пропорции. И под силу его правильно исполнить только опытному Алхимику. А это означает, что ее все же кто-то обучал?

Митра кивнул.

– Заклинание сложное. Начиная от сбора необходимых ингредиентов и заканчивая перекачкой живой энергии. И либо Сару кто-то обучал. Либо я изначально ошибся в ней. Мне всегда казалось, что у нее нет особых способностей. Она, конечно была очень старательной и упорной. Но ей не хватало таланта.

Ян удивленно вздернул брови.

– Глядя на нее сейчас, я бы так не сказал. Она очень сильна. Настолько, что ей удалось заполучить След Создателя.

Митра снова кивнул и грустно проговорил:

– Еще раз убеждаюсь, что я никогда толком не знал своих детей. И стараясь помочь, только делал хуже. Одна из моих дочерей объявила себя жрицей Создателя и умерла за свою веру в Смутное время от рук разгневанных Вампиров. Я пытался это исправить, но создал монстра. Другая, вышла замуж за Полевого черта, и была убита собственным мужем. Он лишил ее жизни за тех мертвых детей. Его детей. Я заставил дочь убить их, сделав монстра и из нее. А третья дочь превратилась в ведьму крови и обучилась заклинанию "воскрешения плоти". Я вырастил монстра и из нее. И она погубит нас всех. Это и есть мое наследие.

Ян с жалостью посмотрел на старика. Когда-то Митра был великим ученым. Он горел желанием найти лекарство от смерти. И наверняка, его порывы были благородны. Но в погоне за открытиями, он потерял всякую человечность. И теперь он чувствовал свою вину не только за смерти тысячи существ, но и за загубленные жизни своих близких. Это состояние было знакомо Яну. И по этой причине он не собирался утешать Митру. Им обоим было необходимо чувствовать вину, чтобы не забывать о содеянном. Ведь они действительно были виновны. И все, что им обоим оставалось - жить с осознанием этого и искать способы искупления.

Заросли подсолнуха мягко зашевелились и из-за стеблей показалась одна из голов Дахака. Змей аккуратно боднул лекаря в плечо, будто стараясь подбодрить. Митра ели заметно улыбнулся.

– И почему ты не ненавидишь меня, мальчик? Я и тебя превратил в монстра.

Дахака фыркнул и исчез за подсолнухами. А Ян аккуратно спросил:

– Та девушка, одна из жен Некроманта, которая спасла тебя от Вампира, она ведь твоя дочь?

Рассказывая о том, как оказался на болотах, Клим говорил, что когда-то был учеником Алхимика. А первыми воскрешенными из мертвых стали тринадцать жриц Создателя, убитых в Смутное время. И вспоминая то замешательство, которое Митра испытал взглянув в лицо девушке, Ян догадался, что дело действительно было не в ее излишней бледности.

Митра немного помолчал, но все же ответил:

– Марго погибла еще до того, как у меня было достаточно наработок для воскрешения. И мне пришлось похоронить дочь. Но когда я узнал о смерти Греты, у меня уже был рецепт. На тот момент мне казалось, что он доработанный. И я рискнул. Она воскресла. Грета говорила и улыбалась. Она была действительно жива. Жаль, что не долго. Когда стало ясно, что эксперимент провалился, то я приказал одному из моих учеников избавиться от живых трупов. После Клим покинул мой дом. Но я не знал, что он забрал девушек с собой.

– Клим заботился о них все эти годы.
– пояснил Ян.
– Он считает, что они живые и все чувствуют. Просто не могут говорить.

Митра отрицательно покачал головой.

– Клим всегда был очень жалостливым мальчиком. Такая тонкая душевная организация не свойственна людям науки. Я никогда не считал, что из него выйдет хороший ученый. Но его рвение и исполнительность не могли остаться не замеченными. Поэтому он был одним из тех, кто принимал основное участие в воскрешении жриц. Но как бы ему не хотелось, чтобы они действительно были живы, это не станет правдой. Девушки мертвы. И жаждут сырой плоти. А двигаются они только из-за искусственно запущенных нейронов мозга. И то существо, которое я увидел, к сожалению, не моя дочь. А только ее бледная тень.

– Но Клим видел, как одна из девушек плакала.
– возразил парень.

Лекарь мягко улыбнулся.

– Он видел то, что хотел увидеть. А выделение жидкости из слезных желез необязательно могли быть слезами. Вполне вероятно это обычные процессы распада организма. И Клим точно знает про распады. Он был моим учеником. Я его этому учил.

Ян задумался.

– Но те мертвецы, что были с Сарой, они ведь другие? Они живы и сохранили свою личность?

В его вопросах прослеживался легкий оттенок надежды. Ведь положительный ответ мог означать, что существо, которое вернула Сара все еще является братом Яна. И тогда сохранялся шанс, что парень сможет убедить Никиту перейти на сторону существ. Он хотел показать брату насколько они оба ошибались истребляя тех, кто отличается от них. Но Митра отрицательно покачал головой:

– Они мертвы. А души их заперты в гниющих телах. Но это противоестественно. И души постоянно рвутся на свободу. А из-за того, что уйти им не дают, все самые худшие качества усиливаются. Человек обладавший при жизни взрывным характером, становится агрессивным. Раздражительные люди приобретают излишнюю гневливость. Злой человек становиться подвержен приступал гнева. Но мертвецы помнят свою прежнюю жизнь. Правда, иногда случаются сбои. И после воскрешения часть воспоминаний теряется. И человека откидывает в некое травмирующее событие, которое он будет переживать, как нечто только случившееся. Но память полностью восстанавливается, после двух-трех перекачек энергии.