Я сидела и молчала, пытаясь переварить все то, что сейчас увидела и услышала.

– И что теперь делать? – Спросила тихо, услышав, звук открывающейся входной двери.

– Злата Пална, я купил, - раздался голос Гоши.

– Гош, подожди пять минут, - крикнула я и требовательно уставилась на Павла.

– А ничего не делать, - криво усмехнулся он. – Если операция пройдет успешно, то Петька снова будет ходить и работать на тебя, имея хоть небольшую, но отдушину. Если все будет неудачно, - Павел повернулся и прямо посмотрел мне в глаза. – Если неудачно, то он найдет способ все это закончить на своих условиях. И в этом ему никто не помешает. Просто никто ничего не успеет сделать.

У меня внутри все похолодело. Такие несгибаемые люди, как Петр, стоят, как монолит под непомерным грузом проблем. И либо выстаивают, либо ломаются. Навсегда. Другой вопрос: что я могу сделать, чтобы этот человек не сломался? Только сейчас я на самом деле начала понимать, насколько мне не все равно, что с ним будет дальше.

Вниз я спускалась в полной прострации. Уже у машины меня вновь окликнул Павел.

– Злата Пална, я сейчас из машины вещи некоторые заберу и с вами поеду, - заявил он.

При Гоше он вел себя корректно и вообще никак не упоминал о том, что я увидела в квартире его брата и услышала от него самого. Я послушно кивнула и забралась в машину, обдумывая всю сложившуюся ситуацию. Я ведь уже столько времени жила в столице, руководила Люськиной компанией и ни разу даже на секунду не подумала бы о том, что в меня влюблен целый начальник охраны. Он ведь даже ни разу на меня не посмотрел как-то по-особенному. Просто выполнял свою работу, обеспечивал безопасность компании и меня, да из него слова лишнего иногда не вытянуть было. А тут такое…. Конечно, я была в шоке! И уж тем более я сейчас за несколько минут не смогла бы определить свое собственное отношение к этому факту.

Сев в машину рядом со мной, Павел что-то сунул мне в открытую сумочку. Я подняла на него вопросительный взгляд. Брат Петра наклонился ко мне.

– Кнопочный телефон. Его Петр не сможет отследить. Когда будут проблемы, звони, - разрешил он использовать единственный доступный мне теперь источник информации.

Я кивнула и бросила быстрый взгляд на Гошу, который сосредоточенно выруливал со двора и на нас обращал мало внимания.

– Спасибо, - шепнула с грустной улыбкой.

Пока ехали до больницы, я вела сама с собой внутренний диалог. А что? Надо же мне было понять хотя бы свое отношение ко всему происходящему. Одно я за это время осознала точно: если сейчас операция пройдет неудачно, то я это дело так не оставлю. Надо будет найти такую клинику и врачей, чтобы те подняли Петра на ноги. Не из-за каких-то нежных чувств к нему (тут я пока не могла ничего сказать), а просто потому, что этот человек сегодня ради меня рисковал жизнью и здоровьем, так что отплатить ему за это я была обязана.

Что делать со всем остальным я откровенно не понимала. Отторжения Петр во мне не вызывал. Даже после всего увиденного я… допускала, что такая профдеформация могла с ним произойти и надеялась, что хороший специалист в сфере психологии сможет такую ненормальную реакцию на меня вылечить. А еще я бы очень не хотела менять начбеза компании, так как такого доверия у меня не было больше ни к кому. Не утратилось оно и сейчас, так как то, что я нашла в его шкафу, совершенно не влияло на саму суть его работы. Если бы я вообще не полезла на эту его личную территорию, то так бы никогда и ни о чем не узнала.

С другой стороны, здоровым поведение Петра по отношению ко мне я тоже признать не могла. Ненормально это несколько. Вот и сидела на заднем сидении машины в полном раздрае и пыталась все же придумать хоть что-то.

До больницы мы добрались как-то неожиданно быстро. Павел тут же выскочил из машины и забрал из багажника сумку с вещами брата, мне же помог выйти Гоша, который внимательно оглядывал окрестности.

Внутри больницы царила какая-то непонятная напряженность. Все встреченные мной сотрудники просто старались пробегать мимо как можно быстрее. Нахмурившись, я поспешила в коридор, где оставила Ваську.

И точно, нашла его в первом же процедурном кабинете, где он припер к стенке какую-то молодую фельдшерицу и пытал ее на предмет ухода за потенциально неходячим пациентом.

– Василий, - пришлось окликнуть брата, чтобы он оставил в покое девушку и вообще вышел из помещения. – Ты что тут устроил? – Прошипела я, когда мой непутевый родственник все же соизволил выйти в коридор. – Я тебя здесь оставила, чтобы ты никого, кроме врачей, к Петру не подпустил, а ты медсестер по углам зажимаешь.

– Это терапевт. И это был не угол, - отмахнулся он от меня. – А охраной этого твоего Петра занимаются вон те двое…, которые стоят в конце коридора.

– Он не мой, - проворчала я, тоже бросив взгляд на малоизвестную мне охрану.

– А чего ты тогда так о нем печешься? Домой к нему сейчас ездила и брата его вон привезла, – кивнул он на Павла, в котором все же проглядывало некоторое внешнее сходство с Петром.

– Вась, ты совсем у нас дурак что ли? – Я внимательно посмотрела на брата. – Петр меня сегодня успел из этого лифта вытащить за секунду, как тот сорвался. Если бы не он, то там внизу под бетонными обломками лежала бы я. И не факт, что выжила бы.