Вскоре к ним присоединилась наша собака, огромный мастиф, и стала жаться к ногам. Когда в доме началось неладное, собака повела себя очень странно. То она начинала лаять и рычать, то бросалась из стороны в сторону, скаля зубы. Причем чаще всего это случалось еще до появления подозрительных звуков. А иногда в течение двух или трех дней мастиф, напротив, затихал: чуть слышно скулил, вздрагивал и жался к людям. Но и в том, и в другом случае обитатели дома, видя ненормальное поведение собаки, понимали: вот-вот появится привидение.

Вскоре мой отец и мать вышли в холл, и им показалось, что кто-то притащил туда огромную корзину с углем и принялся раскидывать его во все стороны. Но ничего и никого не было видно.

Мой отец закричал:

— Сюзи (так звали одну из дочерей и саму миссис Уэсли), неужели ты не слышишь? Кто-то расшвыривает на кухне оловянную посуду.

Но на кухне все было в порядке: посуда стояла на местах.

Затем раздался громкий стук в заднюю дверь. Мой отец выглянул наружу, но ничего не обнаружил. Потом постучали во входную дверь, но и это было напрасной тратой времени. Ему несколько раз пришлось бегать от одной двери к другой. Потом он повернулся и отправился в спальню. Но по всему дому грохотало так, что отец не сомкнул глаз до самого утра.

Священники посоветовали Самуэлю покинуть дом. Но это было не для него.

— Пусть дьявол бежит от меня, — отвечал Самуэль Уэсли, — я никогда не побегу от дьявола.

Для старого пастора таинственный шум был не более чем попыткой агентов дьявола внести ужас и смятение в души добрых христиан — домочадцев. Самуэль Уэсли, человек железной воли и поразительной отваги, как и члены его семьи прекрасно понимал, что события в их доме имеют сверхъестественную причину.

Позднее Эмилия Уэсли писала: «Нам всем вполне хватило месяца, чтобы убедиться в реальности происходящего.» И из того, как Джон Уэсли описал эти события в своей статье, совершенно ясно, что он верил: таинственные звуки в пасторате Эпворс не розыгрыш злоумышленника, не завывание ветра в ивах и не ночной скрип половиц старого рассохшегося дома, освещаемого только колеблющимся пламенем свечи.

Замок Глэмис принадлежит графам Стратморо. В нем родилась принцесса Маргарет. Здесь же, как говорят, в 1040 году Макбет убил шотландского короля Дункана. Меч и кольчугу, как предполагают, принадлежавшие Макбету, можно и сегодня увидеть в замке, который вошел в историю и в легенду. Многие считают, что замок — одно из самых изобилующих привидениями мест в Британии. Моя любимая история о привидениях замка Глэмис — это рассказ о человеке, сыгравшем в карты с дьяволом.

Много-много лет тому назад, во времена, когда знатные и пышущие здоровьем джентльмены напивались за ужином так, что слуги разносили их бесчувственные тела по спальням, Глэмис принадлежал графу Пэти. Граф, не пропуская ни одного удовольствия и наслаждаясь ими в полной мере, вел настолько беспутную жизнь, что люди прозвали его «Дикий лорд замка Глэмис». Истинной страстью графа были карты. Он готов был играть с кем угодно и когда угодно. Если друзья отказывались составить ему компанию, граф звал слуг или конюхов и приказывал им играть до полного изнеможения.

Мало кто получил удовольствие, общаясь с графом за карточным столом: непременным спутником карточной игры было виски. Граф играл и вливал в себя неразбавленные виски бокал за бокалом. Чем дольше он играл, тем больше пьянел, а, опьянев, терял над собой контроль и впадал в ярость. Если граф проигрывал, то заявлял, что партнер — шулер, а если, его противник оказывался настолько глупым, что начинал спорить, дело заканчивалось дуэлью.

Однажды в одну холодную и ненастную ноябрьскую ночь граф, по обыкновению изрядно нагрузившись виски, сидел в полном одиночестве. Он перетасовал карты и потребовал, чтобы кто-нибудь составил ему компанию, но слуги и домочадцы наотрез отказались сесть за карточный стол. Они сказали, что суббота — не лучший день для карточных игр. Граф впал в бешенство. Он послал за священником и попытался заставить сыграть в карты его. Но священник отказался, заявив, что проклянет любого обитателя замка, если тот сядет с графом за карточный стол в святой день.

Трудно описать словами ярость графа. Он проклял и священника, и слуг, и членов своей семьи. Схватив колоду карт, граф, пошатываясь, бродил по замку, извергая хулу и безбожную ругань.

— Если никто не захочет со мной играть, — прокричал он, — я приглашу самого дьявола.

Наконец, когда граф добрел до своей комнаты, то услышал стук в дверь. Низкий голос поинтересовался, не желает ли граф сыграть в карты.

— Да, — взревел граф, — входи, кем бы ты ни был, заклинаю тебя именем нечестивого, входи!

Дверь распахнулась, и в комнату вошел высокий незнакомец, с головы до ног закутанный в тяжелый черный плащ. Его лицо пряталось в тени черной шляпы с широкими полями. Незнакомец с достоинством поклонился, подошел к столу и уселся напротив Дикого лорда.

Граф с нескрываемым удовольствием тасовал колоду, а незнакомец молча смотрел на него и улыбался. Затем он предложил непомерно высокую ставку. Граф заколебался. Прежде он никогда не рисковал такими суммами, и его охватили сомнения: сможет ли он выплатить долг в случае проигрыша? Но отчаянное желание играть победило, граф согласился.