– Ну у нас «земля» сейчас, ее не Владислав Александрович проводит. – Она осматривает меня с ног до головы, приподнимая брови. Да что не так-то? И что значит «у нас»? Она и есть игрок команды? И что за «земля» вообще… – Лед через сорок минут, а Владислав Александрович, наверное, в тренерской. Еще что-то?

– Да нет… Спасибо. – Она уходит быстро, еще и кривится так недовольно, как будто я у нее не три минуты времени забрала, а лет пять жизни минимум. Бр-р. Неприятная. Надеюсь, в этой «Зорьке» не все такие… Или какой тренер, такие и хоккеистки?

Так, тренерская. Где же мне взять-то эту тренерскую?!

Брожу по коридорам дальше, пытаясь найти нужную мне дверь. Раздевалки, медпункт, все не то… Дохожу до двери с табличкой «Тренерская» и чуть не пищу от счастья. Оно!

Заношу руку для стука, но громкий голос справа не дает мне сделать удар, зато дает вскрикнуть от неожиданности.

– Кого-то ищете? – спрашивает он, и я поворачиваюсь.

А вот тебя и ищу! Я чуть не отвечаю ему ровно так, вовремя прикусываю язык.

Это тот самый Влад, который мне нужен, и выглядит он сильно приятнее своего брата.

Мне срочно надо включаться в игру! Не делать вид, что я пришла за справедливостью и вообще-то давным-давно изучила всю его биографию…

– Да, – улыбаюсь, надеясь, что выглядит это мило. Мне ведь надо его в себя влюбить, а не отвернуть с первого же взгляда. – Мне нужен Владислав Александрович, где я могу такого найти?

– Уже нашли. – Он тоже улыбается. – Чем обязан?

Вообще-то многим! Как минимум моей учебой в театральном, чтоб тебя…

– Я увидела на сайте, что вам в команду требуются игроки… Ну, в женскую. Хочу попробовать свои силы!

– А это не вас я только что спас от падения на мокром полу? – посмеивается он. Блин! Вот почему он? Это совсем не в плюс мне идет сейчас…

– Понятия не имею, о чем вы, – отмахиваюсь, делая вид, что это вообще была не я. Пусть в команду возьмет, а там придумаем что-то!

– Ну ладно. – Он снова смеется. Не верит мне! – В хоккей играть умеете?

– Да. – А головой качаю «нет», сдавая себя с потрохами снова. – Нет. Но хоккей люблю всей душой и сердцем! Смотрю все игры не отрываясь.

– За какую команду болеете?

– Так, а… – что придумать?! Я и команд-то толком никаких не знаю. Думай, Коровина, думай! – За «Феникс» же!

Выдыхаю, спасаясь. Вспомнила, что читала на сайте, как раз команда местная, да и он там играет, должно сработать.

– Ну ладно. – Он почему-то снова хмыкает, а мне вот не очень уж и весело. – На коньках кататься умеете?

– Да. – А головой снова «нет» качаю. Точно как на экзамене, когда спросили, умею ли танцевать. – Не профессионально, но очень люблю!

– Ну, идемте на лед? – говорит он внезапно, а я тут же бледнею, зеленею, синею и совершенно точно умираю от страха.

– Н-на лед?

– Ну конечно. Команда пока на физподготовке, а лед по счастливой случайности еще около тридцати минут свободен. Посмотрим, на что вы способны. Как вас?..

– Лена…

– Посмотрим, на что вы способны, Лена.

А Лена способна только падать на каждом шагу. А, ну и падать и не ломать себе ноги, вот! Способность же?

Он уходит, а я семеню за ним, сжимая в руках сумку. Становится уже не очень весело, но мне очень-очень-очень надо попасть в команду!

Мы заходим в одну из дверей, и оттуда сразу же веет холодом. Ежусь. Это лед! Божечки мои, прощайте, места без синяков на теле, скоро вас не останется…

– Размер ноги какой? – спрашивает внезапно, я даже теряюсь.

– Тридцать семь, – говорю ему и удивляюсь, когда он куда-то уходит.

Подозреваю, что сейчас мне придется идти на лед, поэтому стягиваю с себя куртку, искренне надеясь на то, что я не убьюсь сейчас.

Влад возвращается через пару минут с коньками в руках, я смотрю на них с ужасом! Я даже каблуки не ношу толком, а тут такие огромные лезвия…

– Пожалуйста, – протягивает мне. – Шнуруем крепко, потом на лед.

Шнуруем крепко, говорит. Тут бы хоть как-нибудь зашнуровать! Неудобно, просто жуть, как с этим вообще справиться можно? Я пытаюсь изо всех сил, но пыхчу, наверное, минут десять над всем этим.

С горем пополам я заканчиваю шнуроваться и пытаюсь встать…

Что-что? В этом нужно выходить на лед? Я отказываюсь. Потому что это немыслимо! Я стоять на ровном полу на них не могу, какой там лед…

Идея была ужасной, я, пожалуй, пошла отсюда.