— Кто? — поинтересовался я.

— Не знаю, но господин Ви Ин Сон просил не давить на него больше. Я возмутилась, конечно же, ведь он словно забыл с кем говорит, но это совсем не помогло. Вероятно, Мун Джи Сонг как-то связан с отцом. С ним я тоже поговорю, но позже. Пока наказать его у меня не получается.

«Потому что он покрывает людей, способных прервать твою жизнь» — про себя подумал я, глядя на красивую и молодую чебольку. Она ведь привыкла к тому, что в этом мире её слово значит больше, чем слово других людей.

Это мило.

— Вероятно, он не стоит твоих усилий, Со Ён, — заметил я.

— Ты меня не знаешь, Ван Ги. Я просто так это всё не оставлю! — гордо заявила девушка.

— Иногда стоит отступить…

— Думаешь? — нахмурилась Со Ён.

— У нас ведь есть дела? Он сам себя накажет. Уже наказал, растеряв всю команду.

— Если бы это его задело…

— Заденет, не волнуйся, — соврал я. Почему-то мне показалось, что госпожа Сон всё-таки не знает, где оказалась. Не понимает, какую бездну может открыть. А если откроет, то это безвозвратно испортит ей жизнь. Не тайным знанием, конечно, а действиями тёмной стороны Тонгкан Солюшен.

Это ведь может быть очень серьёзным.

Но мне показалось я смог отвести девушку от мыслей о мести. Не знаю, почему это стало так для меня важно. Вечер показал её с другой стороны.

Правда, когда он закончился, госпожа Сон сделала невинное предложение о прогулке по парку, ведь начался танпхун, пора красных клёнов. Чего она собиралась смотреть в такой темноте — не догадываюсь, но предпосылка считывалась даже мною.

Я про себя выругался. Сейчас был не самый лучший момент для очередного отказа. Ладно, от одной прогулки ведь ничего не изменится, да? Двое бывших коллег прошлись по парку после ужина, тоже мне мелодрама. Делов-то! Тем более, что на улице тепло! Туда-сюда и домой, в кроватку, под нытьё Страйгора.

Правда, когда к нам навстречу вышла пьяная компания молодёжи, преградившая путь, внутри у меня зазвенел тревожный колокольчик. Вечер приятно не закончится.

— Какая аджума ходит по нашему парку! — сказала одна из голов бесформенного пьяного чудища. Человек восемь юнцов, лет до двадцати. Накаченные до потери адекватности. — Сладкая, должно быть? А, аджоши? Твоя?

Хм… Вечер, всё-таки, перестал быть томным? Я открыл было рот, чтобы гневно размазать обидчика, но Со Ён успела раньше:

— Закрой свой грязный рот, безродная свинья.

Ну, теперь уж точно перестал. Пу-пу-пу… Ладно. Как там дерутся-то? Вроде бы поступательные движения кулаков в направление лиц, да?

Шучу. Драться я умею.

Выбираться из беседы, начатой с такой потрясающей страстью — вариант сказочный. Стратегические словарные ракеты в виде «безродных свиньей» покинули стартовые площадки, и дальше переговоры вести никто уже не станет. Пьяная молодёжь и грубая чеболька как-то ненавязчиво перевели конфликт в иную, физическую, плоскость, которую разруливать придётся мне. Спасибо за это я, госпоже Сон не скажу, но и парней хвалить не за что, мало того, что просто оборзели, так ещё и молодой даме обращение «аджума» в лицо сунули.

Для девушки в местных корейских кругах это серьёзное оскорбление.

Притворяться ветошью и делать вид, что я вас всех тут не знаю и вертел как хотел — уже поздно. Потом, несомненно, выскажу всё что накопилось в милое личико Со Ён. Ну и лечение пусть она мне оплачивает. Всё-таки восемь человек разом, а я не Хон Гиль Дон.

— Я предлагаю вам извиниться за грубые слова в адрес юной аегусси, — выступил я вперёд, оставляя разъяренную девушку позади. Вот сейчас бы её гориллы пригодились бы точно! Но чего сейчас нет, того нет. Вечерний парк многолюдием не отличался, и кроме парней, несколько обалдевших от слов Со Ён, я и не видел никого на освещённой фонарями аллее.

Тоже мне, некриминальный Сеул! Очень не хотелось получать по лицу, но иногда лучше проиграть в драке, чем всю жизнь вспоминать своё бегство.

— Ащщ! Я вымою ей рот кислотой! — заводиле банды было двадцать лет. Крашеный блондин с туннелями в ушах и пирсингом на бровях. Глаза парня остекленели от количества выпитого и одновременно возмущённо выпучились. Как-то, правда, картинно. Словно он выступал на сцене театра и должен был показать эмоции последним рядам, опять сэкономившим на бинокле.

— Неприемлемо, — возразил я. — Последнее предупреждение, молодые люди. Дальше мне придётся действовать.

— Действовать? — неприятно хохотнул кто-то. — Действовать? Как ты собираешься действовать?

Плана у меня пока не было, но если бы и был, то рассказывать о нём я не собирался. Байки типа «я левой ногой ударю тебя в правую скулу» — это из кино про крутых парней. Я не крутой.

— Да чего ты его слушаешь, Санбом?! — пьяно удивился другой товарищ блондина.

— Вы неправы, молодой человек… — ткнул я в говорившего пальцем. — Позвольте юному Санбому самому решать, слушать меня или нет.