— Для жениха и невесты столы да лавки точно новые будут, — сообщил Степан, подойдя ко мне спустя добрую четверть часа. — Вам из какого дерева больше нравится? Сосна или дуб?

Дуб добротный, но уж больно тяжёл. Если эти лавки у молодожёнов останутся, то в обиходе сосна-то поудобнее будет.

— Сосну бери, — ответила я, поразмыслив. — Да скажи, чтобы отшлифовали на совесть. Не дай бог, зацепится невеста или занозу поставит, ей уже не до радости будет. Сам же говорил, что свадьба — дело радостное.

Степан кивнул и даже оттаял немного. Это и хорошо. А то молчаливым он мне меньше нравился. У него натура открытая, и разговорчивость ему больше шла.

— Ну что, много скамеек нужно найти? — спросила у него, отсыпав столяру несколько монет задатка.

— Об этом не переживайте, — махнул рукой мой провожатый. — Мы клич дадим, так они всё сами принесут. Главное, найти, где хранить до свадьбы.

— Если не об этом, то о чём же мне тогда переживать? — удивилась я.

— О платье да об украшениях. Девицам такое приятнее бывает, чем скамейки разыскивать, — улыбнулся он. И вот вроде парень простой, а прав был Лесовик. Степан совсем не промах. И со столяром быстро договорился, и часть работы на себя взял. Мне оставил только распоряжения раздавать да между сосной и дубом выбор делать. Красота, а не поручение.

Заметив, как я воодушевилась, Степан предложил заглянуть к мастерице по соседству. Она головные уборы делала да ленты красивые для волос.

— В косы невесте, — пояснил он, толкая дверь в мастерскую. — Да и для сарафана вам, может, что-то приглянется.

Зашла я туда и ахнула. Головных уборов на полках тьма, к рейкам ленты разные привязаны с оберегами, косников, камнями украшенных, море. Так бы и ходила тут, и смотрела целый день. Эх, жалко, не к своей свадьбе готовлюсь. Вот выберу я всё, что нравится, а потом буду смотреть на эту красоту со стороны.

— Вы чего сникли-то? — спросил Степан. — Если не по нраву, так можем к другой мастерице пойти.

— Да то и сникла, что по нраву… — пожаловалась я и направилась к одной из реек с лентами. Выбрала несколько для волос, с запасом, на всякий случай, вдруг невесте какая не по душе придётся. Потом выбрала ещё несколько, чтобы на сарафан можно было нашить. И уже собиралась расплатиться, когда услышала сбоку.

— Ой, Агнешка, а ты тут как? — молодой женский голос показался знакомым.

Я оглянулась и опешила. Рядом стояла Софушка, которую мы три года назад в жертву Лесовику отдали. Радостная и круглощёкая. Курносенькая, румяная, губки бантом — всё такая же красавица и даже с тех пор расцвела.

— Да во-от, — протянула я растерянно, — на жертвенник меня положили по ошибке. Вместо Василины, будь она неладна.

— Да ну! — воскликнула Софа. — А я думала, что уж тебя-то точно не отправят. Ты вон грамоте обучена, в селе завсегда сгодишься.

— Да по ошибке, говорю же, — вздохнула я.

— А живёшь ты где? Какую тебе хату выделили? — затараторила она.

— Никакую, — буркнула я расстроенно. — У Лесного царя живу в хоромах. Сказал, нету для меня хат, и всё тут.

— Да как нету? Когда вон на окраине как раз одна освободилась. Да и другие имеются.

— Знаю я, — махнула рукой, — что соврал он мне. Боится, что сбегу. Я ведь, Софушка, с жертвенника дёру тако-ого дала, — призналась ей. Правда, что в лоб Лесовику засадила, на всякий случай решила умолчать. Не к чему царю репутацию портить.

— От Лесного царя убежать пыталась? — рассмеялась Софа. — Ну, ты даёшь, Агнешка.

— Так я же не нарочно! Оно случайно вышло. Ты же знаешь, как оно у меня получается. Само…

— Само, да. — Софа промокнула выступившие от смеха слёзы, и только тогда я заметила, во что была одета моя бывшая односельчанка. Ткани не слишком дорогие, но добротные и яркие. Под украшенным вышивкой сарафаном белёная рубаха. На шее бусы. Волосы убраны и спрятаны под расшитый повойник. Выглядела она как зажиточная и замужняя крестьянка.

— Софушка, а ты замуж, что ли, вышла? — не смогла я сдержать любопытства.

— Ой, вышла, Агнеша, — заулыбалась она и зарделась. — Недавно совсем.

— За царя? — брякнула я, ощутив, как на душе заскребли кошки.

— Почему за царя? — удивилась Софа. — За кузнеца вышла, за Василия, — похвасталась она гордо. — Ох, добрый он хозяин и муж, Агнеша. Повезло мне как.

— Ничего не понимаю. Тебя же невестой к царю отдавали. Так откуда Василий?

— Из кузницы, — рассмеялась Софа. — Он к царю-батюшке ходил руки моей просить. Тот и благословил на венчание. Живём вот, не тужим.

— Чу-де-са… — выдохнула я и отчего-то обрадовалась, что на одну невесту у царя стало меньше. Если считать ту, которую я к свадьбе готовила, то будет уже минус две. Узнать бы ещё, сколько их всего осталось. Хотя, опять же, зачем мне это знать?..

Подивившись Софушкиному счастью и оттащив её от прилавка, я решила вызнать, пробовала ли она отсюда сбежать. То, что для неё здесь нашёлся кузнец Василий, это, конечно, прекрасно. Но меня-то подобная удача могла и не ждать. Домой вернуться всё-таки хотелось. А то, что односельчане меня на жертвенник положили, так это они по ошибке и в темноте. Не винить же мне их за это.