— Так это получается, что я в сказку попал? – спросил я сам себя. – В настоящую сказку?

— Чего ты орешь? – недовольно заметила Лиса. – Мы тебе это уже битый час толкуем. Сказочная страна.

— Ебануться!

— А что это значит? – тут же встрял Колобок.

— А? – переспросил я.

— «Ебануться». Что это значит?

— С ума сойти.

— Как можно с ума сойти, если ум в тебе-то?

— Хлеб, блядь, отвали, — рявкнул я. – У меня тут дела поважнее, чем объяснять тебе значение матерных ругательств.

— А я и не хлеб, — надулось круглое лицо. – Хлеба во мне процентов сорок.

— А остальное? – нахмурился я, а потом махнул рукой, поняв, куда клонит странное создание. – Ох…

— Ага. В Лису вошло, да из Лисы и вышло.

— Фу!

— Не фу, а сказка. Какая жизнь, такие и сказки, — мудро рек уродец. Я же потер пальцами виски и задумался о том, что делать дальше. Мысли упорно продолжали вертеться в демоническом хаосе, не давая мне полностью осознать то, что произошло. Лиса, видимо заметив мою растерянность, подошла еще ближе и положила морду мне на колени. – Неужели я стал попаданцем? Блядь! Как же я ненавижу графоманские высеры про попаданцев, а тут на тебе. Сам же и вляпался. Да еще и так стереотипно.

— Мудро ты глаголешь, молодец, — кивнула Лиса. – Хоть я ничего и не понимаю.

— Я из другого мира. А как в ваш попал, не знаю. Что делать, тоже не знаю.

— Так давай мы тебя проводим к ведунье местной. Может она чего интересного расскажет, — пробубнил Колобок, катаясь взад-вперед.

— Ведунье?

— Ага. Умная баба. Лисе вона в прошлом году лапу починила, когда та в капкан попалась. А все неча курей у селян воровать и жопой перед собаками крутить.

— Умолкни, уродец, — велела хищница и повернулась ко мне. – Он дело говорит. Мы тебя проводим, авось и поможет-то ведунья.

— Ладно. Делать все равно нечего, — согласился я, поднимаясь на ноги. – Пошли.

— Вот и славно. А то скука смертная тут, — обрадовался Колобок. – Хоть какое развлечение.

— У него голова немного не в ту сторону работает, — доверительно шепнула мне Лиса.

— В смысле?

— Ум не весь восстановился, вот и чудит порой. То кататься начинает, то Медведя задирает. Может и матом покрыть. Сколько ни говорила, а ему хоть кол на голове чеши.

— Учту на будущее, — кивнул я, направляясь за Колобком по дороге, которая вела в сторону леса, что виднелся на горизонте.

Идя по дороге в сторону леса, я все еще пытался прийти в себя и чтобы хоть как-то поспособствовать этому процессу, принялся пытать Лису, задавая ей тысячи разных вопросов. Колобок же и вовсе укатился вперед, распевая во всю мочь матерные частушки. Да уж. Сказки стали совсем другими, нежели чем те, что я помнил из детства.

Лиса, конечно, вздыхала, охала и всячески сыпала остротами и сарказмом, но противиться моему напору не могла и рассказывала обо всем, что знала. А чуть позже, к нам присоединился и Колобок, которому надоело катиться впереди без благодарных слушателей.

А чуть позже, к нам присоединился и Колобок, которому надоело катиться впереди без благодарных слушателей.

— Так ты говоришь, что в вашем мире живет огромное множество сказочных персонажей, и они знают о других мирах? – спросил я, подфутболивая ногой небольшой мухомор, растущий у края дороги.

— Да. С чего бы мне тогда о сказках говорить, молодец? Каждый зверь и каждое создание, включая это шарообразное недоразумение, знает о вашем мире. Только там еще никто из нас не бывал.

— Да я представляю, какой визг поднимут дети, если увидят такого Колобка, — тихо ответил я, кивнув на круглого спутника.

— Тоже верно, — согласилась Лиса. – Он чем-то на ваших зомбей похож. Или как вы их там называете?

— Зомби. А тебе, откуда это известно?

— Так это тоже сказка. Выдумка, если выражаться более просто. Все, что ваш мир придумывает, обретает жизнь здесь. Все это знают. Но я мало чем могу тебе помочь в этом вопросе. Вот ведуны, колдуньи и маги могут.

— Понятно, что ничего непонятно, — буркнул я, закуривая очередную сигарету. Впрочем, быстро спохватившись, я аккуратно затушил ее на половине. Неизвестно на какой срок я сюда попал, да и есть ли здесь сигареты, потому придется экономить. – А как так вышло, что Колобок стал таким… странным?

— А чего ты ожидал от говорящего хлеба, который съела среднестатистическая лиса? Что он выживет и потом будет как ни в чем ни бывало трахать мозги другим зверям? Сказка ложь да в ней намек, молодец. Тебе-то это известно?

— Да. Знакомые слова.

— Вот. А намек тут простой. Я его съела. Он частично переварился, а потом я его… ну, понимаешь?

— Да. Не надо подробностей.

— Честно скажу тебе, Тимофей. Когда я его увидела после перерождения, то чуть душу земле не отдала. Лежит какое-то странное месиво, хохочет и шевелится. Боюсь я, что ум его не до конца из меня вышел. Вот и чудит он теперь.