Я смотрела на хитрое и одновременно довольное лицо Алекса.

– Прости малыш, - шепнули его губы, и он осторожно повел рукой в мою сторону, словно боялся неловким движением разбить хрустальную вазу.

– За что мне такие великие блага, - дерзко ответилая, - или вы занимаетесь вышиванием на своих подгтовках.

Алекс весело улыбнулся, но промолчав, попытался взять меня аккуратно за кисть моей руки.

– Прости малыш, - скопировав интонацию Алекса сказала я, лучезарно при этом улыбаясь.

Ох как классно, золотистые вкрапления растекались потоками по всему телу, так тепло, так приятно.

Присев на одной ноге, я прокрутившись словно ветродуй на нашей башенке, создала такую подсечку, ооочень красиво.

– Как?
– удивленно выдохнул Алекс.

– Так,- все так же улыбаясь, ответила я ему весело.

Он смотрел на меня, как на муравья, который посмел укусить его за палец, такого большого и сильного и какой-то там муравей.

– Ты слабоват для меня, - подлила я масла в огонь.

Эдриян сделав небольшой шажок в нашу сторону, с явным изумлением в глазах смотрел на поверженного друга, валяющегося в нелепой позе у моих ног. Его аристократическая темная бровь взметнулась вверх, как крыло черного ворона в полете.

– Даже так, - прохрипел он низким бархатным голосом.

Поверженный Алекс с изумлением встал на ноги уступив свое место в спаринге Эдрияну.

Эдриян мог бы убить меня своей харизмой. Ему не нужно было выделывать ловкие трюки руками и ногами, ему достаточно было расплавленным шоколадом своих глаз, посмотреть на меня и я готова была сдаться без боя. Сердце билось в одном только ему известном ритме, то ускоряя свой бег, то замедляясь. Дыхание в такой миг остановки следовало за моим девичьим предателем и тоже ловило легкий спазм, воздух просто останавливался и я не могла его продвинуть.

И вновь битва серебра моих упрямых глаз, словно горный снег, и шоколадная лава горящих глаз Эдри. Он стоял на небольшом от меня расстоянии, но жар его тела казалось опалял меня, хотелось одновременно прижаться к его красивому телу и одновременно развернуться и бежать. Бежать? Куда? Я мысленно одернула себя. Все хватит, и уже более уверенно и даже с вызовом посмотрела на Эдрияна.

Его руки скользнули вдоль моего тела, он резким рывком притянул меня к себе, я несопротивлялась.

– Ну что малышка, думала я тебя не узнаю под этим мороком? С кем ты развлекаешься по ночам, я видел как страшный монстр прижимал тебя к себе. Знаешь, я наверное его убью. Ты не будешь плакать, нет?
– Его слова опаляли мое ухо похлеще огня, щеки опалило краской стыда.

Вот значит что он думает обо мне. И еще он узнал меня. Значит будем отыгрывать свою роль, роль падшей невольницы до конца.

– Не бойся я не выдам тебя, от кого ты прячешься?
– со злобой шептали губы Эдрияна, такие манящие и такие жалящие.
– Я убью его ты слышишь, все равно убью.

Я отшатнулась в ужасе от гордого аристократа, в его глазах горел огонь, огонь боли. Эту боль ему причинила я. Он смотрел на меня словно, хотел воскресить мертвеца, отчаяние и надежда, вот что я увидела на дне его пылающего взора.

– Ты ничего обо мне незнаешь, - с горечью прошептала я.

– Разве? Так расскажи, - выплюнул он.

– Немогу, это не моя тайна.

Эдриян стоял и просто на меня смотрел, его глаза поливали меня презрением, презрением аристократа, для которого честь превыше всех табу. Для него я девица легкого поведения, отдающая свое тело по ночам монстру. Бедный мой Арх, если бы он хоть одно слово услышал из нашей беседы, то растерзал бы Эдри, просто взял и растерзал его. И с ним мое сердце.

Эдри громко выдохнул, и с такой злобой схватив мое запястье притянул меня вновь в к себе. Он словно не мог решить страшную головоломку. Причинить мне боль ниже его достоинства и он решил свою задачу. Вскрыв свой огненный потенциал, он окутал нас стеной из магии своей стихии. Его губы сминали мою волю. Он пытался выместить в поцелуе то, что не могли причинить его руки. Нанести мне рану, рану на сердце, рану на душе, и он прекрасно справлялся со своим наказанием. Огонь его поцелуя больно жалил меня. Сил сопротивляться не было.

– Когда нибудь ты узнаешь все,- шептала я в его уходящую спину.
– Но будет слишком поздно, слишком.

– Я убью его, - донеслось мне в ответ.

Громкий смех Берни вырвал меня из настоящего. Друг Геральта бессовестно держался за свой живот и так ржал, как будто его кто-то щекотал пером по голым пяткам.

– Ай не могу, - хрипел он, - Геральт скорее расчитывай свои квантовые вариации, а то из тебя сделают королевскую отбивную. Почему королевскую, как обычно и знал один лишь Берни, его чувство юмора, было понятно лишь своему обладателю.