– Нет, никогда, – твердо отвечает Элина, сосредоточенно изучая показания на экране, словно стараясь найти объяснение среди цифр и показаний. – Ты уверен, что тебе не показалось?

– Да брось, Элина! – Харпер с трудом сдерживает раздражение. – Я не из тех, кто воображает себе всякую чушь.

– Слуховые галлюцинации могут быть последствиями полученной травмы. Я не просто так спросила тебя про госпиталь.

Майор отрицательно качает головой.

– Черт возьми, Элина, у меня всего пара синяков. Я не сумасшедший, ясно? Слушай, если это не последствия контузии, тогда что? Есть другие варианты?

Элина прищуривается, задумчиво потирает висок. На секунду ее лицо кажется усталым, но она быстро собирается, выпрямляется и поднимает голову.

– Психорезонанс, – тихо произносит девушка. – Это специфическая форма психического взаимодействия, при которой одно существо… в данном случае наш мутант… устанавливает прямой контакт с разумом другого – тобой, на ментальном уровне. Этот контакт – и есть резонанс, настройка на частоты мозга, благодаря которой передаются мысли, образы, эмоции. Не нужны ни слова, ни сигналы… Понимаешь, они как бы «подключаются» к сознанию напрямую. Но… – она осекается, сжимая пальцы в кулак, пытаясь подобрать нужные слова. – Но, Кайлер, это… невозможно.

Харпер хмурится, наблюдая за ее реакцией. Он знает, что Элина не любит признавать свои сомнения, но сейчас ее голос звучит растерянно.

– Что ты хочешь этим сказать? – Майор пристально смотрит ей в глаза. – Ты сама сказала, что они эволюционируют. Почему ты так уверена, что психорезонанс невозможен?

– Потому что это… выходит за рамки наших знаний, – она качает головой, будто сама пытается поверить в то, что говорит. – Мутанты, шершни, да, они развиваются, становятся умнее, сильнее. Но они не супергерои, Кайлер. Психорезонанс – это слишком сложно, слишком… развито. Их мозг не способен на такие тонкие настройки, на такой уровень ментального воздействия. По крайней мере, не сейчас.

Харпер кивает, но его мысли всё ещё сосредоточены на шипящем скрипучем голосе, эхом звучащем в его голове… словно предостережение. Он почти на сто процентов уверен, что ему ничего не послышалось, однако, настоять на своем не дает какое-то внутреннее чутье. Врожденная интуиция, осторожность или инстинкт самосохранения. Не хватало еще, чтобы его самого начали тестировать и подвергать опытам. Над природой этой загадки он подумает позже, когда разберется с первостепенными задачами.

«Аристей».

Что, черт возьми, это может значить? Угрожающий клич, ругательство или имя их предводителя?

– До меня дошли слухи, что после нападения на буровую, совет «Улья» принял решение о срочном сборе инициаров, – Элина отвлекает майора от навязчивых мыслей и переводит диалог в знакомую ему плоскость.

– Это так, – не отрицает Кайлер. – Полигон начнёт интенсивное обучение. Мы должны подготовить людей к новому уровню угрозы. Если шершни научились координировать свои действия, мы теряем время. Полигон – это наш единственный шанс. Если мы не подготовимся, следующий удар может быть по Гидрополису. Или, что хуже, по «Улью».

Элина тихо кивает, её взгляд возвращается к шершню в капсуле.

– Мне страшно, Кайлер, – её голос едва слышен. – Мы должны найти способ уничтожить этих тварей. Всех до единой.

– Начни с изучения поведенческих изменений конкретно этого образца. Задействуй всех ученых лаборатории. Сроки максимально сжатые, – командует майор.

Дыхание мутанта становится частым и резким, как у животного, загнанного в угол, а затем его взгляд останавливается на Харпере – вертикальные, как у насекомого, черные зрачки расширяются, и майору кажется, что в них скрыто нечто большее, чем просто инстинкт выживания. За этими глазами – разум, жестокий и холодный.

«Аристей» – вновь шипит в его голове, вызывая болезненную пульсацию в висках и потемнение в глазах. На мгновение Кайлер словно слепнет, теряя координацию в пространстве. Он опирается раскрытой ладонью о стекло, усилием воли разрывая странный контакт с уродливым существом.

Покинув стены неприступной подземной лаборатории, майор широким шагом направляется к бронемобилю, где Харпера ожидают трое охотников из его отряда. У солдат нет доступа в лабораторию – никто, кроме высшего руководства Полигона, не знает, что за исследования ведутся за стенами из темного матового металла и бронированного бетона.

Преодолев защитные барьеры, Кайлер оглядывается назад. Холодный осенний ветер развивает его темные волосы. Из плотно сжатых губ вырываются облачка пара, кожу лица покалывает ледяными иголками. Снега еще нет, но зима не за горами. Для тренировок на открытой местности предпочтительнее поздняя весна или лето, но из трехсот инициаров, что призвали весной, выжило около пятидесяти человек. Второй призыв был неизбежен. Через неделю начнется третий, потом четвертый… Нужно действовать осторожно и постепенно, чтобы не допустит паники в плавающих городах, но при этом быстро и четко. Действующие на островах группы сопротивления обязательно воспользуются массовым призывом, чтобы снова пополнить свои ряды, но над этой проблемой пусть думают командиры «Щита Акватории». У руководства Полигона своя миссия, более значимая, чем сдерживание повстанческих движений.