Никаких усилий недостаточно, чтобы компенсировать отсутствие таланта, но я должен продолжать стараться, иначе я вообще потеряю свое место подле юной госпожи.

Возможно, моя ничтожная сила уже бесполезна для нее. Но я должен убедиться, что по крайней мере никогда не буду мешаться под ногами.

— Леди Ариэль верит, что я справлюсь. Я должен оправдать ее ожидания.

Укрепляя свою решимость, я сосредоточился на предстоящей схватке.

***

— Тревога! Нас атакуют!

— Он всего лишь один? Сейчас он узнает, что будет, если смотреть на нас свысока!

— Какого черта?! Что он такое?!

— Проклятие, он слишком быстр! Я за ним не поспеваю!

— Эй, это шутка какая-то? Как может человек разделиться надвое? Ну же! Я ведь сплю? Это же просто кошмар.

— Идиот! Соберись!

— Нет! Я не хочу умирать!

— Уведите женщин и детей! У нас нет ни шанса!

— Папа! Папа! Этого не может быть!

— Шевелись или он убьет тебя!

— Дерьмо! Ты монстр! Ты чертов монстр!

— А-а-а-а!

— Погоди, остановись! Умоляю! Можешь убить меня! Только не трогай ее!

— Бегите отсюда! Убегайте! Пожалуйста, отпусти нас!

— Ха, это не человек и даже не демон. Это нечто принявшее человеческий облик.

— Ты сущий дьявол! Ах…

— Боже, помоги нам!..

***

Истребление поселения, в котором живут перерожденные, завершено.

Часть меня чувствует облегчение оттого, что все прошло более гладко, чем я ожидал, однако то, что в самом конце я ощутил именно облегчение, вызвало сложные чувства.

Так как я поклялся защищать юную госпожу, я смирился с тем, что стал вампиром. Ночь за ночью без колебаний я нападал на людей, чтобы испить их крови.

Я думал, что, несмотря на случившееся, у меня еще осталось сердце, но сейчас даже после этого кровопролития я сохраняю спокойствие.

Что это значит? Что я привык к таким ужасам? Что моя решимость попросту настолько сильна? Или же что глубоко в душе я уже превратился в чудовищного вампира?

Полагаю, нет никакого способа узнать ответ.

Конечно, я всегда был готов пойти на любые зверства, необходимые для защиты юной госпожи.

Но, по правде говоря, я думал, что буду испытывать более противоречивые чувства, когда мне придется перейти от слов к делу.

Это нехорошо…

Если моя решимость крепка, тогда, конечно, это было бы идеально.

Но я не могу позволить себе зачерстветь окончательно.

Я принял судьбу вампира, чтобы продолжить служить юной госпоже, но еще я не должен превратиться в монстра и внутри. В противном случае я никогда не смогу посмотреть в глаза своим господину и госпоже.

Вампирам приходится жить иначе, чем людям.

Я должен стремиться наставлять юную госпожу на путь, который не разобьет сердца ее родителей. Если она собьется с пути, мой долг вернуть ее обратно.

Но если собьюсь я сам, то как я могу наставлять юную госпожу?

Возможно, уже слишком поздно…

Возможно, я уже слишком далек от человека и душой, и телом.

Но даже так я должен найти способ жить с честью.

Мои руки уже запятнаны кровью.

Стали бы мои господин и госпожа оплакивать нынешнего меня?

Я поклялся жить как вампир.

Жить вместе с юной госпожой, даже если буду насквозь пропитан кровью.

Я решил отринуть человечность, но не собственные принципы.

Оставаться на пути, не предполагающем правильного исхода, — непростая задача.

Даже так по крайней мере мне необходимо продолжать идти с высоко поднятой головой и подавать пример юной госпоже.

— У–у…

И потому я не должен колебаться.

Передо мной два ребенка, мальчик защищал девочку.

Разумеется, он осознает, что против меня у него не нет ни шанса. И все же он пытается прикрыть девочку своей спинкой — поступок, которым я восхищался.

— Просто дети… — сказал я настолько холодно, насколько возможно.

Одного этого оказалось достаточно, чтобы тело мальчика затряслось, а девочка побледнела так, словно готова в любой момент упасть в обморок.

В завале перед ними лежали два женских тела — скорее всего, их матери. Они пытались уберечь детей до самого конца.

— Хм. Я потерял интерес.

Глядя на них, я притворился, что зрелище материнского самопожертвования убедило меня остановиться.

Хотя на самом деле я уже убил многих родителей вместе с их детьми.