Он понял, что меня осенило, и самодовольно улыбнулся.

– Соня снова оставила тебе цветы?

– Да.

Он улыбнулся, но улыбка не коснулась его глаз. Они не блестели, как это бывало, когда он был счастлив. Когда он был по-настоящему доволен, от него исходило теплое сияние, которое было неотразимо.

– Знаешь, она очень влюблена в тебя, – я улыбнулся, потому что это было мило.

– Да, я знаю.

– Но это не...

– Я уже говорил тебе и ей, что не ценю ее ухаживания за мной, какими бы невинными они ни были. Я дал конкретные указания, что такое поведение должно быть прекращено, – он говорил очень медленно, очень четко, отделяя каждое слово, чтобы я точно услышал его. – Это не соответствует офисному этикету и больше не будет допускаться. С цветами, записками и шоколадками на День святого Валентина покончено.

– А если я заставлю ее пообещать?

– Нет, – огрызнулся он.

– Но, босс, это просто не...

– Позвони Дарси и скажи ей, что я хочу, чтобы она была переведена сегодня и чтобы завтра здесь была новая секретарша. Я хочу, чтобы все было сделано до обеда.

– Серьезно?

– Да, – уверил он меня.

– А что, если Дарси больше некого к нам послать? Ты хочешь сказать, что лучше будешь отвечать на звонки сами, чем она будет здесь?

– Ты отвечаешь на мои звонки, а не она.

Это был отличный аргумент.

– Я хочу, чтобы она ушла, – повторил он.

– Но что, если им некуда ее отправить? Может, тогда она не сможет платить за квартиру или...

– Мне все равно.

– Ух ты. Это немного жестоко, тебе не кажется?

– Нет, – раздраженно сказал он, и я понял, что его терпение на исходе. Я сразу же догадался, что его беспокоит что-то еще. Он ненавидел раздражаться, ненавидел повторяться, но мелкие раздражители никогда его не задевали. Он был просто скалой. – Она уходит сегодня. С меня хватит. Я не хочу, чтобы меня беспокоили каждый день без причины.

– Но...

– Она уйдет. Я давал ей все шансы.

– Почему она должна быть наказана за то, что находит тебя неотразимым? – я подумал, что, возможно, мне удастся воззвать к его тщеславию. – Я думаю, было бы приятно каждое утро первым делом входить в офис и знать, что кто-то считает тебя абсолютным воплощением всего, что есть в мире. Я знаю, что мне бы это понравилось. Это было бы очень лестно.

– В отличие от других..... – имея в виду меня, конечно. И я понял это еще до того, как он позволил этому повиснуть в воздухе между нами. – Мне не нужно, чтобы мое эго постоянно поглаживали. Она должна уйти, и уйти немедленно. И более того, я не думаю, что ты сочтешь это лестным, скорее, ты сочтешь это домогательством. По крайней мере, я надеюсь, что ты настолько порядочен, – через некоторое время он спросил. – Согласен?

Я опустил глаза и снова сосчитал до десяти, чтобы не подсказать ему, куда идти. Он мог быть настолько высокомерным, что иногда только мысль о том, чтобы отчитать его, делала это почти невозможным. Когда я вновь поднял глаза, он снова уставился на меня с мрачным выражением лица, на которое у него был патент. Через минуту я прищурился, представляя себе его маленькую голову, и подумал, как легко было бы ее раздавить. Как приятно будет, если его глаза выпучатся, когда она взорвется.

– Ты делаешь эту штуку своими глазами.

– Что?

– То, что ты делаешь, когда представляешь мою голову маленькой, а потом думаешь, как легко было бы ее раздавить.

Я хмыкнул. Он слишком хорошо меня знал.

– Послушай, просто скажи мисс Лоусон, что я уверен, что она будет счастливее в другом месте. И еще, – добавил он, доставая конверт из верхнего ящика стола. – Передай это мисс Уорнер, когда она зайдет. У меня нет времени с ней разговаривать.

Я взял его и встал, чтобы уйти.

– Разве ты не хочешь узнать, что это? – медленно спросил он. – Обычно ты очень любознательный.

Он имел в виду любопытный.

– Джори?

– Ты имеешь в виду любопытный, – я сказал это прямо.

– Это то, что я сказал? – он снова стал обрывать фразы.

– Нет.

– Значит, ты планируешь быть угрюмым весь день?

– Нет.

– Понятно, – кивнул он, вздохнул и встал, чтобы подойти к окну своего кабинета. – Передай мисс Уорнер, что в замен на мое присутствие на аукционе холостяков на следующей неделе я выдал ей чек на десять тысяч долларов. Это гораздо больше, чем она получила бы, если бы я участвовал, так что она должна быть довольна.

Это была благотворительная акция против СПИДа, и, на мой взгляд, он сам себя обделил. Я так и видел, как мисс Тереза Уорнер и мисс Лейси Коллинз будут сражаться за то, кто из них станет спутником моего босса на ужине в этот вечер. Я был уверен, что сумма будет исчисляться тысячами, гораздо больше десяти. Тереза увидит в этом возможность поговорить с ним и убедить его, что он был неправ, порвав с ней. Лейси будет в режиме защиты, стараясь держать всех остальных женщин подальше от своего мужчины. Она была главной героиней месяца, и на данный момент у нее был Дейн Харкорт.