Я особо долго не раздумывал, выбрал себе шкаф, быстро разделся догола, сложил одежду и пакет в шкаф, закрыл замок, повесил ключ с длинной верёвкой на шею и, не оглядываясь по сторонам, пошёл в открытые двери помывочной.

По сторонам слышались возмущённые восклицания женщин по поводу необходимости раздеваться при мужчинах и мыться всем вместе. Слышались и колкие шуточки мужчин. Мне было плевать, я должен был помыться и вовремя переодеться в зимнее, с которым ещё надо было разобраться, ведь я не открывал даже свой пакет – возможности не было. А я очень хорошо знал, что такое быстро одеть новое обмундирование, разобраться со всеми, казалось, нехитрыми особенностями пуговиц, молний, липучек и шнурков.

Помывочная была не очень большая – несколько десятков открытых ячеек с душевыми рожками и кранами. На полу стояли большие пластиковые бутылки, видимо с моющими. Я прошёл немного вглубь помывочной, выбрал незанятую ячейку и стал мыться, с наслаждением подставляя уставшее тело по струи горячей воды. Это было просто прекрасно, это было самое лучшее, что сегодня было со мной.

Мимо меня прошло несколько женщин даже не пытавшихся прикрывать свои женские прелести. Среди них одна рослая, широкоплечая, светловолосая женщина лет сорока пяти, с большой, тяжёлой и красивой грудью, замедлила шаг возле меня и подмигнула:

– А ты так ничего, Молчун.

Женщины рядом захихикали:

– Двигай, Нинка, не смущай мужика! А то ночью спать не будет.

Я улыбнулся и тоже подмигнул Нинке. А что, не так уж много здесь приходится улыбаться. Да и хороша, баба, что там говорить! И как её только угораздило попасть на «Звезду»?

Не успел я домыться, как буквально рядом с моей ячейкой вспыхнула ссора: трое зеков, не успевшие занять ячейки для мытья, стояли кучкой и язвили по поводу женщин, купавшихся прямо у них на глазах.

– Глянь – ка, а эта молодуха, так ничё – и жопа у неё что надо, и сиськи, и ножки какие ладные!

– О! А эта здоровая тётка, глянь, какие бидоны отрастила!

В ответ тут же раздался грубоватый голос Нины:

– Чтобы у тебя яйца такие были, как у меня сиськи!

– Ну, ты чё, тётка! Борзеешь?! – взвился, видимо, излишне обидчивый мужик, видать первоходочник, из шпаны. А вот не хрен тёток задевать!

– Чё, чё – через плечо! Козёл безрогий! Ты своим членом не тряси, а то, гляди, отвалится. Да там и отваливаться – то нечему – пипетка у тебя мелкая.

Женщины дружно рассмеялись, а этот недоумок кинулся на Нинку. Огрёб сразу же – Нина встретила его хорошей затрещиной, от которой неудачник, отлетел и упал на пол прямо возле моей ячейки. А мужик не мелкий, кило на девяносто и с приличным брюшком, видать тяжёлая рука у Нины.

Я продолжал мыться, поглядывая одним глазом на драку.

Мужик встал на колени, пытаясь подняться, но Нина была уже рядом – влепила ему ногой в голову, да так, что бедняга упал на спину. Нина встала над ним, расставив ноги:

– На, хоть посмотри на настоящую письку, Пипетка, будешь потом вспоминать, и дрочить долгими зимними вечерами.

Вся помывочная просто легла от смеха.

«Пипетка»! «Пипетка»! – все, прилипло поганяло на Зоне, да ещё и такое обидное! Я покачал головой в ход своих мыслей, ну и местечко, здесь расслабиться ни на секунду нельзя. И мне Нина тоже погоняло прилепила – «Молчун». А почему Молчун? Ну, да ладно, Молчун, так Молчун, вроде и неплохо даже.

Помылись. Вернувшись в раздевалку, я достал из шкафа свой пакет и разорвал его, быстро изучив его содержимое: две пары трусов и маек, комплект допотопного тёплого белья, тёплого с начёсом, две пары простых носков и одна пара тёплых шерстяных, тёплый свитер с высоким воротником, матерчатый ремень, ватные штаны, по моему размеру, но очень высокие в талии – это даже неплохо, пара подтяжек для штанов, добротный длинный пуховик ярко красного цвета, шапка – ушанка, толстые рукавицы, шарф. Тяжёлые высокие ботинки на меху. В отдельном пакете лежало два куска мыла, пачка одноразовых станков для бритья, зубная паста, зубная щётка, две пачки туалетной бумаги. Небольшой пакет с едой: банка тушёнки, банка сгущёнки и две упаковки галет, большая пластмассовая кружка и алюминиевая ложка. В отдельном пакетике лежали талоны на питание в кафе «Север» и талоны на поселение в общежитие номер пять. И инструкция с правилами поведения в «Северной Звезде». Такой нехилый пакет. Все новое, допотопное, правда, но вполне – вполне пристойное.

Я быстро оделся. Удивительно – все было впору, видно, хорошо сканируют зеков при поступлении в зону, и отдел комплектации работает исправно. Свои вещи я сложил в пакет, правда, небольшой он получился, но, пусть будет, может и сгодятся вещички на что. Успел одеться и собраться вовремя – конвойный дал команду на построение.

Все зеки были одинаково одеты, не различишь, где мужчины, а где женщины, разве что по более мелким габаритам, одна только Нина возвышалась даже над многими мужчинами. Вот, гром – баба! Такая на зоне не пропадёт.

Завели в столовую – прохладно тут было. У окошка получил свой пластмассовый поднос с едой: тарелка горячего густого супа, каша с мясом, по-моему перловая – я не очень в этом разбираюсь, пока, три больших куска хлеба, кружка горячего чая.

Поел. Жадно и с удовольствием. Я не привередливый с едой, и это хорошо. Наелся.

Потом нас опять построили и вывели в помещение, где нас строили в первый раз после прибытия.

Комендант ждал на своём привычном месте, на сцене.

– Ну, что, помылись, поели, переоделись. Теперь вы хоть на людей стали похожи, а то пришёл сброд какой-то. Теперь вы людишки казённые, родина обеспечила вас всем необходимым на первый случай, а теперь сами выживайте, как можете. Лучше сразу ищите работу, а не превращайтесь в бомжей. Труд сделал из обезьяны человека, помните? Так, как здесь – в комендантской столовой вас в «Звезде» кормить не будут, так кормят только тех, кто работает на администрацию, так что думайте, кто захочет сотрудничать – приходите, дело всегда найдётся. А вообще, на «Звезде» тоже можно жить нормально. Работать только нужно – кто руками, кто головой – как может. Или, ещё каким другим местом – дело ваше. Работайте, не лезьте на рожон, не нарушайте законы – и будет вам счастье! А там, может, доживёте и выйдите на свободу, с чистой совестью. А теперь, на выход! И не хлопайте ушами – охочих поживиться барахлом новичков здесь на улицах хватает, идите сразу в общагу, а завтра с утра уже в город пойдёте, осваиваться. Надеюсь, что не придётся с вами встречаться на опознании в морге или в прорези прицела. Все, пошли! А вот следующих граждан я попрошу остаться: комендант зачитал пять фамилий, в том числе, и мою.

Конец ознакомительного фрагмента.