– Дилейни?

Она вынырнула из своих мыслей и обнаружила перед собой худого розоволицего мужчину с желтой челкой, топорщащейся надо лбом. Она улыбнулась, а он приложил ладонь к груди в приветственном жесте. Ладонь была бледной и очень тонкой, как у обезьянки-капуцина. Дилейни опустила взгляд, опасаясь увидеть очередной выпирающий пенис, но, к ее облегчению, на розовом мужчине был саронг.

– Дилейни. Добро пожаловать, – сказал он, прикрыл глаза и чарующе улыбнулся. – Таави, – представился он, коснувшись бейджа на груди. – Тебе известно что-нибудь о нашей работе?

– Да, – кивнула Дилейни.

В бледных глазах розоволицевого мужчины мелькнула досада.

– Это плохо. Я должен был все разъяснить, чтобы это осталось на записи. – Он показал на камеру, болтающуюся на ленточке у него на шее.

– Все, мне пора! – воскликнула Кики. – Зайду за тобой в конце дня. – Она коротко и как будто со значением сжала запястье Дилейни и умчалась прочь с ошеломляющей скоростью, пропев напоследок: – Привет, Нино!

***

– С 1990-го по 2025-й, – начал рассказывать Таави, увлекая Дилейни за собой, – индустрия хранения личных вещей на складах в этой стране выросла с 2200 до более чем 520 000 локаций. Каждая из таких площадок занимает в среднем три акра, то есть в целом примерно миллион акров отдано уродливым коробкам, забитым ненужными коробками размером поменьше. Естественно, это экологическая катастрофа. На территории, которую занимают эти уродливые коробки, раньше были неосвоенные угодья, фермы, пастбища, сады, парки. И всякий раз, когда появлялся новый склад, людям в голову приходила мысль, что им обязательно нужно оставить на память каждый кусочек пластика и каждую веревочку, что имеются в их домах.

Таави остановился у экрана с картой США, испещренной красными точками.

– И люди арендовали хранилища, а владельцы этих хранилищ строили новые, чтобы удовлетворить стремительно растущий спрос. И вскоре в каждом городе возникло по одному, два, по десять таких складских комплексов.

Число точек на экране удвоилось, утроилось.

– Мы стали нацией барахольщиков. Но как только люди начинали что-то осознавать и даже испытывать стыд за собирательство хлама, по телевизору показывали очередное шоу о хранилищах, и рынок снова оживлялся. Это же просто абсурд – телешоу про склады барахла!

Дилейни засмеялась, а Таави замолчал и прикрыл глаза, будто хотел впитать ее смех, как тепло солнечных лучей.

– Первое время, – продолжал он, – это было преимущественно американское явление. Но, подобно многим глупейшим и отвратительнейшим тенденциям, эта, зародившись здесь, расползлась повсюду. За Штатами последовала Канада, и не прошло и десяти лет, как хранилища и там заняли миллион акров. Потом Австралия. Затем прочие страны: Хорватия, Турция, ЮАР. В Бразилии под склады вырубают тропические леса. – Они подошли к незанятому рабочему столу. – В общем, мы должны были обратить этот процесс вспять. Такова история “Мыслей Вместо Вещей”. Ты этим когда-нибудь пользовалась?

Их окружали тележки с фотоальбомами разных времен и разной степени сохранности.

– Для мамы с папой, – ответила Дилейни.

Родители хотели послать сюда свои альбомы, но Дилейни сорвала их планы. Она отсканировала фото, а альбомы положила в складскую ячейку, не доехав полпути до Бойсе.

– Ты прочла и подписала соглашение – значит, ты все знаешь, – сказал Таави. – Но сейчас, на месте, я просто напомню тебе самое главное. Садись.

Дилейни села. Кресло было идеальным.

– Видишь, тут под столом педали, их сопротивление регулируется. Можешь пользоваться ими, как на велотренажере, а можешь – как на тренажере-лестнице. Разумеется, оборудование все фиксирует, и это будет храниться в твоих данных. Рекомендации по здоровью ты знаешь. Нельзя сидеть больше 16 минут подряд, поэтому тебе будут приходить напоминания, что нужно встать, потянуться, пройтись.

– Это прекрасно, – сказала Дилейни. – Иначе я буду забывать.

– Было очень приятно с тобой познакомиться. – Таави повернулся к женщине, сидевшей за соседним столом. – Винни?

Женщина встала и приветливо помахала:

– Добро пожаловать!

Таави, передав эстафету, откланялся и в мгновение ока исчез.

***

Винни, коренастая женщина лет сорока пяти с глубокими ямочками на щеках и темными сияющими глазами, доброжелательно улыбалась Дилейни. Ее черные курчавые волосы были собраны в густой “конский хвост”. Одета она была примерно так же просто, как Дилейни, тоже в джинсы и хлопчатобумажную рубашку. К ее монитору был прилеплен маленький флажок Техаса, а рядом со столом стоял небольшой пластиковый террариум с какой-то пупырчатой ящерицей.

– Это Рики, – представила ящерицу Винни. – Эублефар.

Тут ее взгляд наткнулся на камеру, висевшую на груди Дилейни, и тон тут же изменился.

– Значит, ты Дилейни, – официально произнесла она.

– Да.

Винни коснулась уха.

– Из Айдахо!

Они продолжали в том же духе еще какое-то время: Винни получала информацию о Дилейни через наушник, а Дилейни подтверждала.

– Ладно, – наконец сказала Винни и хрустнула пальцами. – Наверное, лучше всего тебе будет просто понаблюдать за тем, что я делаю, согласна?

Дилейни кивнула, подкатила свое кресло к столу Винни и села позади нее.

– Никогда раньше никого не обучала, – призналась Винни. – Я сама здесь всего семь месяцев. Раньше занималась графическим дизайном для ресторанов. Ну, знаешь, меню, веб-сайты… Потом кузина переслала мне вакансию, там было что-то про сканирование, и платить обещали раза в три больше, так что…

Винни посмотрела себе под ноги. Вид у нее был неуверенный.

– Это прекрасно. Похоже, тебе повезло, – сказала Дилейни.