Шрифт:
Розина. Якобы нечаянно, сударь?
Бартоло. Да, сударыня, якобы нечаянно.
Розина (в сторону). О, старый черт!
Бартоло. Но больше этого не случится: я велю наглухо заделать решетку.
Розина. Уж лучше совсем замуруйте окна, между тюрьмой и казематом разница невелика!
Бартоло. Что касается окон, выходящих на улицу, то это было бы совсем не так глупо… По крайней мере, цирюльник к вам не заходил?
Розина. Он вам тоже внушает опасения?
Бартоло. Как и всякий другой.
Розина. Как это красиво с вашей стороны!
Бартоло. Попробуйте только доверять всем и каждому – и скоро у вас в доме ваша верная жена станет вас обманывать, ваши верные друзья будут стараться отбить ее, а ваши верные слуги будут им помогать.
Розина. Неужели же вы не допускаете, что строгие правила уберегут женщину от обольщений господина Фигаро?
Бартоло. В женских причудах сам черт ничего не поймет! Видал я этих добродетельных женщин с правилами!
Розина (вспылив). Позвольте, сударь: если для того, чтобы нам понравиться, достаточно быть мужчиной, почему же вы мне так не нравитесь?
Бартоло (растерянно). Почему?.. Почему?.. Вы не отвечаете на мой вопрос о цирюльнике.
Розина (вне себя). Ну так знайте же, что этот мужчина приходил ко мне, я его видела, я с ним говорила. Не скрою от вас и того, что он произвел на меня очень приятное впечатление. Можете теперь хоть лопнуть с досады! (Уходит.)
Явление пятое
Бартоло один.
Бартоло. Ах, они жиды, ах, они собаки, а не слуги! Весна! Начеку! Начеку, будь ты проклят!
Явление шестое
Бартоло, Начеку.
Начеку (входит заспанный и зевает.) А-а, а-а, а-а…
Бартоло. Где ты был, сонная тетеря, когда сюда приходил цирюльник?
Начеку. Я, сударь… а-а, а-а, а-а…
Бартоло. Наверно, обделывал свои делишки? Что ж, ты так и не видел цирюльника?
Начеку. Как же не видел, он мне еще сказал, что я совсем болен. И, верно, так оно и есть, потому как у меня во всем теле началась ломота, едва объявил он, что я за-ахвора-ал… А-а, а-а…
Бартоло (передразнивает его). За-ахвора-ал!.. А где же этот проказник Весна? Без моего предписания напичкать малого лекарством! Тут что-то нечисто.
Явление седьмое
Те же и Весна; он входит, по-стариковски опираясь на палку, имеющую вид костыля, и несколько раз подряд чихает.
Начеку (по-прежнему зевая). Весна, что с тобой?
Бартоло. Прочихаешься в воскресенье.
Весна. Вот уж больше пятидесяти… пятидесяти раз… в минуту! (Чихает.) Сил моих нет.
Бартоло. Что же это такое? Я вас обоих спрашиваю, не приходил ли кто-нибудь к Розине, и вы мне не говорите, что цирюльник…
Начеку (продолжая зевать). Да разве господин Фигаро – «кто-нибудь»? А-а, а-а…
Бартоло. Бьюсь об заклад, что этот плут с ним в заговоре.
Начеку (зевает). Я… в заговоре!
Весна (чихает). Да что вы, сударь, где же… где же справедливость?
Бартоло. Справедливость! Это вы между собой, холопы, толкуйте о справедливости! А я – ваш хозяин, следовательно, я всегда прав.
Весна (чихая). Ну, а если это все-таки правильно?..
Бартоло. Если правильно! Если я не хочу, чтобы это было правильно, так я настою на том, что это не правильно. Попробуй только признать, что эти нахалы правы, – посмотрим, что тогда будет с правительством.
Весна (чихая). Когда так, пожалуйте расчет. Проклятая служба, ни минуты покоя!
Начеку (плача). С честным бедняком обращаются как с последним негодяем.
Бартоло. Ну, так убирайся отсюда вон, честный бедняк! (Передразнивает их.) Апчхи, а-а! Один чихает мне в нос, другой зевает.
Весна. Ах, сударь, честное слово, если б не барышня, ни за что бы… ни за что бы не остался у вас в доме. (Уходит, чихая.)
Бартоло. Что с ними сделал Фигаро! Я догадываюсь: этот мошенник хочет вернуть мне свой долг, не уплатив ни гроша…
Явление восьмое
Бартоло, дон Базиль. Фигаро время от времени выглядывает из соседней комнаты и подслушивает.
Бартоло. А, дон Базиль! Вы что же, пришли дать урок музыки?