— Они больше не выдержат этого, — сказал Эрик, кивая на Келли и Джулиуса.

— Я в порядке, — сказала Келли сквозь стучащие зубы.

— Это не так, — прорычал Магнар, и в его взгляде вспыхнула защита.

— Ты получишь переохлаждение еще до того, как мы спустимся с этой горы, — согласился Фабиан, озабоченно наморщив лоб.

Мой желудок скрутило узлом, пока я переводила взгляд между ними, опасаясь того, что случится, если мы не найдем сухого места, где сможем в ближайшее время развести костер и разбить палатки.

— Я предлагаю спуститься отсюда, — сказал Эрик, глядя на тропинку, которая уходила вниз слева от нас. — Мы можем на некоторое время направиться на восток и миновать эти горы вдоль побережья.

— Быстрее идти прямо, — твердо сказала Келли, но Магнар покачал головой.

— Какой смысл в скорости, если ты умрешь до того, как мы дойдем до конца этой тропы? — он настаивал, и Келли кивнула, признавая поражение.

— Тогда на восток, — сказала Кларисса, указывая на тропинку, по которой нам нужно было идти, и мы поспешили в том направлении.

После мили спуска по крутому склону туман немного рассеялся, и мокрый снег превратился в мелкий дождь. Я посмотрела на Келли, и она выглядела уже определенно лучше. Я немного расслабилась, радуясь сделанному нами выбору. Было трудно судить, что могли преодолеть истребители. Моя кожа не чувствовала холода, и, хотя я была вампиром недолго, становилось все труднее вспомнить, на что именно был похож этот дискомфорт.

Тропа привела нас к утесу, который возвышался высоко над нами. С него каскадом стекала вода, и Джулиус поспешил вперед, чтобы наполнить бутылки водой из падающих потоков.

Деревья росли на краю широкой поляны, укрывая нас от ветра. Небо становилось все темнее, и я подумала, что солнце уже близко к закату, но из-за густых облаков было трудно сказать, какое сейчас время суток.

Я подошла к Эрику, когда он сел на землю, и присела рядом с ним. Он убрал влажную прядь волос с моего лица с успокаивающей улыбкой, и его пальцы оставили после себя электрическое покалывание. Я взяла его за руку, по очереди поцеловав костяшки пальцев, и он внимательно посмотрел на меня.

— Ты сильно проголодалась? — спросил он тихим шепотом, чтобы слышала только я.

— Я в порядке, — пообещала я, потирая горло. — Это не ужасно.

— Не ужасно — это не нормально, — сказал он с резкостью в голосе.

Я повернулась, чтобы посмотреть на Келли через поляну, где она укрылась под деревом, снимая пальто и меняя влажный свитер под ним на новый из своего рюкзака. Я заметила бинты на ее руках, там, где она порезала себя, чтобы накормить всех, и мое сердце переполнилось к ней сочувствием.

Мы должны разрушить это проклятие.

— Я в порядке, Эрик, — настаивала я, прислоняясь к его плечу и упиваясь этим маленьким моментом покоя.

Он поцеловал меня в макушку, и я вздохнула, счастливая, что мы наконец-то разобрались с нашими проблемами. Его поведение значительно улучшилось с тех пор, как мы поговорили о его чувствах, и я почувствовала себя ближе к нему, чем когда-либо.

Джулиус вернулся после того, как набрал воды, опустившись на землю перед нами, и Кларисса подошла, чтобы присоединиться к нему. Его глаза скользнули по ней, и жгучая интенсивность наполнила его взгляд. Я бросила взгляд на Магнара, который направился к Келли, а затем ошеломленно посмотрела на Джулиуса и Клариссу.

— Значит, Магнар все еще не знает о том, что вы двое целовались, верно? — Я поддразнила, желая для разнообразия сосредоточиться на чем-нибудь хорошем. Выражение лиц обоих в ответ на мои слова сказало мне, что они не думают, что в этом было что-то хорошее.

— Нет, — прошипел Джулиус. — И он не узнает.

— По крайней мере, теперь ты это признаешь, — сказал Эрик с ухмылкой.

Кларисса закатила глаза. — Это был просто поцелуй, а не гребаное предложение руки и сердца. Мы были пьяны.

Джулиус кивнул в знак согласия, и они оба изо всех сил старались не смотреть друг на друга.

— Магнар не может винить тебя сейчас, учитывая, что он один из нас, — сказал Эрик, пожимая плечами. — Я не понимаю, почему ты так переживаешь по этому поводу. Любой может видеть, что вы одержимы друг другом.

У Джулиуса отвисла челюсть, а Кларисса сложила руки на груди и покачала головой.

— Одержим? — Джулиус заартачился. — Я не одержим ни одной девушкой. Особенно паразиткой.