— Нам сказали не приближаться к вам, — произнесла она сладкоречивым тоном, от которого у меня заныли зубы.

— И всё же ты здесь, — ответила я, затем большим пальцем показала на трио вампов, которые тащились следом. — И они тоже.

— Они к вам не подойдут, — бодро сказала Скарлетт. — Они лишь идут за вами, чтобы обеспечить вашу безопасность.

Лукас знал, что я могу о себе позаботиться (мне не нужны няньки), но нет смысла спорить со Скарлетт. Это всё не её вина. Справедливости ради, вины Лукаса в этом тоже не было.

— Ты разве не беспокоишься, что они пожалуются, что ты говорила со мной? — спросила я.

— Я совершенно верна моему лорду, — ответила она. — Но иногда он не знает, что для него будет лучше. Судя по всему, вы тоже. Он уже неделями бушует, орёт на каждого, кто хоть вздохнёт неправильно, а также на тех, кто вообще ничего плохого не делал. Пора кому-то положить этому конец.

— Мои отношения с Лукасом Хорватом — не твоё дело, — мой тон был ледяным. Я обошла группу мужчин в костюмах, которые широко распахнутыми глазами таращились на Скарлетт, свесив языки. Я впервые нормально посмотрела на неё и заметила, что она одета в облегающий комбинезон из красной кожи. Скарлетт никогда не бывала тихой и ненавязчивой.

— Я не прошу вас сказать мне, в чём проблема, — произнесла она. — Я прошу вас сказать ему. Он сделал вам предложение, а вы убежали. Он сбит с толку и зол, и он как минимум заслуживает объяснения.

Из глубин моего живота поднялась волна печали, угрожавшая взять надо мной верх. Я усилием воли подавила её, но колющая боль в моём сердце никуда не девалась.

— Он вас любит, — сказала Скарлетт. — Сердцем и душой. До недавнего времени я верила, что вы чувствуете то же самое. Если нет, если вы лишь играете с ним, то он заслуживает услышать это от вас, чтобы иметь возможность двинуться дальше.

Меня пронзила внезапная вспышка ярости, и я остановилась, резко развернувшись к Скарлетт. Я по-животному оскалила зубы. Выражение лица Скарлетт не изменилось.

— Я не «играла с ним», — огрызнулась я. — И я люблю его так же сильно, как он любит меня.

Я увидела в её глазах слабую искру ответной злости. Она пришла сюда ради Лукаса и больше всего хотела защитить его.

— Тогда в чём проблема, бл*дь? — прошипела она.

Между нами тлела угроза агрессии. Я сделала шаг назад, чтобы дать нам обоим немного свободы и развеять напряжение.

— Он сказал мне, что дал тебе пять миллионов фунтов, чтобы выкупить кольцо, дававшее носителю возможность видеть будущее. И что как только ты получила кольцо, он его уничтожил.

Меж её бровей пролегла едва заметная складка.

— Дело в деньгах? — с неверием переспросила она.

— Не говори глупостей, — рявкнула я. — Дело в силе. Лукас презирал идею того, что такое кольцо может существовать, и он презирает существование Кассандр, которые тоже могут видеть будущее. Он ничего не может с собой поделать. Он знает, что это слепое предубеждение, и что в этом нет их вины, но он всё равно их ненавидит.

Скарлетт пожала плечами.

— И что?

Я скрестила руки на груди и наградила её тяжёлым взглядом.

— Погодите, — медленно произнесла она. — Хотите сказать, вы…

Я сердито кивнула головой, подтверждая.

Её челюсть отвисла.

— Вы всё это время были Кассандрой и скрывали это?

— Нет. Это недавнее приобретение, — я пробормотала ругательство себе под нос. Я понятия не имела, зачем рассказываю всё это Скарлетт, потому что я не рассказала никому другому. Может, потому что я думала, что она единственная, кто может понять. В конце концов, она знала Лукаса; она наверняка знала его даже лучше, чем я.

— Слушай, — произнесла я. — Я знаю, что Лукас меня любит. В этом у меня нет сомнений. Но теперь я Кассандра, и я знаю, как сильно он ненавидит их. Если я скажу ему, что со мной случилось — если я скажу ему, кем я стала — он обнимет меня, поцелует и скажет, что всё будет хорошо. Он скажет себе то же самое. Он будет верить, что по-прежнему может любить меня, и что у нас всё будет в порядке.

Скарлетт смотрела на меня с тупым ужасом.

— А потом, — горько продолжала я, — следующие месяцы или годы, или сколько для этого понадобится времени, чёрт возьми, я буду смотреть, как любовь в его глазах превращается в отвращение. Это будет медленная смерть вместо быстрой. Он заслуживает лучшего, — я шмыгнула носом. — И я тоже. Так что всё должно быть так.

Скарлетт ничего не сказала.

— Я была бы благодарна, если бы ты не говорила ему этого всего, — натянуто произнесла я. Она до сих пор не говорила ни слова. — Скарлетт, — предостерегла я.

Она подняла ладони.

— Я ему не скажу. Я не вправе делиться таким. Но вы обманываете себя, если думаете, что сможете скрыть это от него. Он не останется в стороне, когда дело касается вас. Рано или поздно вам придётся сказать ему правду.

Я отвела взгляд. Может, я ещё найду лекарство, а если не найду, то может, перерыв даст мне силу, которая потребуется мне, чтобы сказать Лукасу правду и заставить его понять, что наши отношения должны завершиться. Я не могла вынести того, как его любовь ко мне превратится в ненависть. Я не настолько сильная.